Супруг для богини

Владимир Анисимович Бархатов, как себя ни тешила надеждой Матильда, оказался все-таки очень неприятным стариком. Росту невысокого, как раз по грудь молодой жене, юркий, подвижный. На голове остатки прежней шевелюры в виде седых клочьев. Он напомнил девушке некую птицу, виденную в зоологическом саду. Глаза пытливые, пронзительные, взгляд жесткий, колкий. Губы тянулись тонкой, едва заметной полоской и складывались в змеиную улыбку.

– Я счастлив, неизмеримо счастлив, драгоценная Матильда Карловна, что вы приняли мое предложение! Считаю дни до того мгновения, когда вы переступите порог моего дома законной хозяйкой! Позвольте облобызать вас, дорогая невеста, чувства переполняют мою душу! – Речь была произнесена с соответствующими всхлипами, закатыванием глаз и придыханием.

Мати растянула губки в резиновой улыбке, и тотчас же последовал поцелуй жениха, от которого она вся содрогнулась. Как же ей поступить, если невозможно сразу же стереть с губ его слюнявое прикосновение? Она побоялась, что ее стошнит, и, отговорившись необходимостью отдать приказания прислуге, поспешила вон.

Счастливый жених и благородный отец в приподнятом настроении направились в кабинет для обсуждения деловой стороны брачного союза. Мадам Бленнингельд нашла свою дочь в ванной. Матильда уже тысячу раз смыла водой поцелуй жениха, а отвращение только нарастало. Мамаша уныло покачала головой и хотела обнять свое строптивое дитя. Но Матильда резко оттолкнула ее. Мадам с изумлением вглядывалась в лицо девушки. Циничное выражение, застывшее в глазах дочери, испугало ее.

Глава 15

Следователь Сердюков задумчиво прохаживался по кабинету. Его служебный кабинет был под стать хозяину. Такой же длинный и узкий. Длины кабинета хватало всего на несколько огромных шагов хозяина. Потом приходилось делать резкий поворот и, обогнув угол стола, двигаться в обратном направлении.

– Все ходит? – спросил за дверью один из полицейских.

– Ходит, уже, поди, целый час! Наверное, весь Невский пробежал! – усмехнулся другой.

Коллеги знали за Сердюковым много странностей. Он был нелюдим, не очень разговорчив, жил одиноко, женщин сторонился, никогда никого к себе не приглашал, да и сам в гости не ходил. От дружеских пирушек уклонялся, и все больше горел на работе.

– Ишь ты, днюет и ночует в своем кабинете, видать, выслужиться хочет перед начальством, – злопыхали ему в спину.

И хотя начальство и впрямь ценило его добросовестное рвение, особых наград и высоких должностей он до сих пор так и не получил. В глубине души Константин Митрофанович переживал по данному поводу чрезвычайно, но считал ниже своего достоинства напоминать начальникам о своих добродетелях, ожидая, пока его в конце концов заметят и оценят. Однако многие менее ретивые сотрудники уже давно обогнали Сердюкова по служебной лестнице, а о нем точно забыли.

Но не о чинах и званиях размышлял следователь, вышагивая версты по своему кабинету. Таинственное привидение не покидало его сознания. Существует ли оно на самом деле? Если существует, значит, это нечто вполне материальное, видимое, осязаемое. И если оно являлось двум столь разным людям, то почему бы и Сердюкову не повстречаться с ним? Или с ней? Хотелось бы побольше узнать о природе таких явлений, чтобы понимать, с чем имеешь дело. Что ж, придется нанести визит знающему человеку.

Этим знатоком оказался некто Сухневич. О нем Сердюкову было известно, что сей господин является единственным и непревзойденным знатоком природы призраков во всем Петербурге, да и не только в столице. Сухневич специально много лет провел в Англии, где что ни старый дом, то с привидениями. Исколесил Германию, Испанию, Францию, собирая бесчисленные свидетельства таинственных встреч. Он зарылся в пыльные фолианты, извлекая оттуда бесценные сведения. Так Сухневич провел много лет, и вот теперь, уже будучи в почтенном возрасте, вернулся на родину и поселился в кособоком домишке на Васильевском острове. Он вел замкнутый образ жизни, общаясь только с теми, кто истово верил в контакты с потусторонним миром. Его иногда приглашали на спиритические сеансы или спрашивали совета как величайшего знатока в особо сложных случаях, связанных с явлением призраков. Именно таким случаем и оказалось дело, которое вел Сердюков. Поэтому на его просьбу о свидании было получено вежливое приглашение для личной встречи.

Сердюков долго не знал, докладывать начальству о своем визите или нет. Памятуя давнишнее дело об убийстве промышленника Прозорова и всех странностях, с которыми он тогда столкнулся, Сердюков очень боялся выглядеть смешным, или еще хуже – чокнутым. Поэтому по зрелом размышлении он решил с докладом повременить.