Сурамская крепость

Меня освободили. К вечеру я слег и всю ночь метался в жару. Мне чудилось, что меня заживо бросили в преисподнюю. Ночью я потерял сознание и дальше уже ничего не помню. Оказалось, что я заболел черной горячкой. Не знаю, каким чудом, но все же спустя три недели я пришел в себя. Какая-то невежественная женщина, ничего не смыслившая ни в жизни, ни в смерти, ни в болезнях и ухаживавшая за мною все это время, сообщила мне, что я не один лежал в горячке; кроме меня, были в доме и другие больные, трое уже умерли. Среди умерших был и первенец князя.

Прошло три года. Князь помирился со мной, — думается мне, потому, что смотрел на меня, как на полезную в доме вещь. Трудно поверить, но он хотел еще найти во мне верного слугу и даже не сомневался в моей преданности. Ха-ха-ха! Ждать преданности от человека, мать которого умерла под воловьим ярмом!.. Удивительные, право, люди, эти господа!

Мне исполнилось двадцать три года. Среди служанок княгини была одна девушка, по имени Нато. Стройная, ростом чуть ниже среднего, с длинными каштановыми волосами, белым, как снег, лицом, с полными губами и жемчужными зубами, она была настоящая красавица. Но всего прекраснее были ее глаза. Не знаю, как описать их. Помнишь ли ты, как глядела на тебя мать, когда ты возвращался к ней после долгой разлуки?

— Я не помню матери, — ответил Дурмишхан.

— О, прости, я забыл об этом!.. Именно так глядели на меня глаза Нато. Они были небесно-голубые и так же полны тайны, как небо. Взгляд этих глаз ласкал тебя и просил ласки, словно говорил: «Ах, какой ты хороший!» Когда Нато глядела на меня, я просил бога, чтобы она подольше не опускала глаз, но бедняжка Нато была не из тех девушек, которые беззастенчиво глазеют на всякого.

Я убежден, что только по ошибке природы она родилась служанкой, а наша княгиня — госпожой.

Однажды я и Нато оказались вместе в комнате госпожи. Княгиня была не в духе. Она велела Нато что-то принести. Девушка кинулась исполнять приказание, но не могла сразу найти требуемую вещь.

— Ах ты негодница, ах бесстыжая тварь! — набросилась княгиня на служанку, когда та вернулась. — Небось мигом отыскала бы, будь это что-нибудь съестное! И зачем я позволяю вам изводить себя? Ты меня скоро в чахотку вгонишь. Вот продам я тебя, бесстыжую! Нет сил больше терпеть!

— Госпожа, простите меня, ради бога. Не могла сразу найти, клянусь жизнью нашего господина.

— Поглядите на эту бесстыдницу! Соврет и тут же клянется жизнью князя!

— Нет, бог мне свидетель, нет… — и слезы помешали Нато договорить.

Я больше не в силах был видеть все это и выбежал из комнаты. Спустя некоторое время вышла во двор и Нато.

— Очень донимает тебя княгиня, Нато? — спросил я сочувственно.

— Иной раз, кажется, руки бы на себя наложила, — ответила она и снова заплакала.

— Не плачь, моя Нато, успокойся. Бог милостив. Что бы тебе ни понадобилось, обращайся ко мне: я сделаю для тебя все, что смогу. С сегодняшнего дня ты сестра мне, а я твой брат. Ведь я такой же сирота бесприютный, как ты.

С какой благодарностью взглянула на меня Нато!

— Брат! — проговорила она, схватила меня за руку, поцеловала и, залившись румянцем, убежала в дом.

Сердце у меня в груди забилось, но не так, как от сестринского поцелуя. Ведь в том возрасте, в каком были я и Нато, дружба между юношей и девушкой, не родными по крови, кончается обычно супружеством, если, конечно, ничто этому не помешает.

Не стану утомлять вас описанием моей любовной лихорадки, да, признаться, сейчас всего и не вспомню.

Прошло немало времени с тех пор, как мы полюбили друг друга, и вот однажды, выбрав удобную минуту, я попросил князя, чтобы он разрешил мне жениться.

— Что ты мелешь, парень? Жениться?.. Чего еще захотел!

— Прошу вас, господин!

— Кого же ты выбрал себе в невесты?

— Служанку княгини, господин.

— Служанку княгини?

— Так точно.

— Так точно… — передразнил меня князь. — Да разве на свете нет других девок, кроме моих служанок?

— Что делать, господин, она мне пришлась по сердцу.

— Что? Пришлась по сердцу? Скажите пожалуйста! Нашелся тоже княжеский сын! А больше тебе ничего не пришлось по сердцу, сделай милость, признайся?

— Господин мой…

— Ступай вон. Не бывать этому! Я не отпущу дворовую девку, да и тебе не позволю жениться! Ты мне здесь нужен.

Смел ли я ему перечить? Врагу не пожелаю испытать то, что я пережил, выходя из комнаты князя. Нато дожидалась во дворе. Увидев меня, она сразу же все поняла и принялась плакать прежде, чем я успел сказать ей хоть слово.

И вот этот мой разговор с князем, который должен был принести мне счастье, оказался источником всех моих бед. Дело в том, что князь, который прежде не обращал внимания на Нато, старавшуюся, впрочем, его избегать, после моей просьбы стал поглядывать на нее и, как видно, она ему понравилась.

Однажды я сидел и размышлял о том, как бы уладить мое дело с женитьбой. Вдруг прибегает Нато и бросается мне на шею.

— Нодар, ради бога помоги! Не знаю, как мне быть! Князь как-то странно глядит на меня… Мне страшно. Я, кажется, ему приглянулась. Что делать, скажи?

Кровь бросилась мне в голову от ее слов.