Читаем Сурамская крепость полностью

Сурамская крепость

Даниел Георгиевич Чонкадзе , Даниел Чонкадзе

— Избегай его, старайся не попадаться на глаза, сказал я.

— Я и сама понимаю. Скорей умру, чем покорюсь ему! Ну, а потом? Как быть дальше?

— Там увидим. Бог наставит.

Князь в тот же день еще раз подстерег Нато. Та, конечно, не отвечала на его заигрывания.

Прошло недели три, и князь, казалось, забыл о Нато.

Но вот однажды он вызвал меня, велел отнести письмо к одному из его городских приятелей и доставить ответ. Я отправился в город. В этом письме князь, оказывается, писал, чтобы меня не отпускали домой несколько недель. Когда прошло достаточно времени, мне прочли письмо господина и велели возвратиться в деревню. Я тотчас же догадался, с какой целью все это было проделано. На краю нашего села мне попалась навстречу одна старуха.

— Матушка, — спросил я ее, — не знаешь ли ты, как поживает наша Нато?

— Эх, сынок, и не спрашивай!

— Что случилось? Говори, мать, не томи!

— А случилось то, что князь начал к ней приставать. Когда Нато отказалась подчиниться по доброй воле, наш князь, будь он проклят, хотел силой и угрозами добиться своего. Бедная девушка сначала терпела, но, наконец, не выдержала и кинулась в реку. Вот тут же, повыше деревни Наозы, и нашли бедняжку.

Не дослушав ее, я, вне себя от ярости, ворвался к князю.

— В чем дело? Что с тобой? — вскричал тот. — Рожа у тебя перекошена, как у дьявола.

— Где Нато?

— А черт ее знает! Верно, все это твои проделки, собачий сын!

Я бросился на него с кинжалом.

— Что ты делаешь, негодяй?! Помогите, убивают! — закричал князь.

Это были его последние слова. Он захрипел. На крик князя прибежала госпожа. Пораженная ужасом, она взвизгнула и бросилась обратно в свою комнату. Услышав ее голос, я вспомнил, что есть еще кому мстить, и кинулся за нею. Вбежав в ее комнату, я увидел, что она обнимает сына, закрывая его своим телом.

— Нодар, убей меня, но пощади моего Гиго, он невинен перед тобой! — взмолилась княгиня.

— Не убивай меня, я тебе ничего не сделал! — повторил мальчик.

Но я был глух к их мольбам. Опьяненный видом крови, я заколол сына на глазах у матери, а затем прикончил и ее. Потом выбежал во двор, вскочил на коня и ускакал. К вечеру меня настигла погоня. Но никто из гнавшихся за мною не попытался задержать или убить меня. Напротив, они же и посоветовали мне бежать в Ахалцихе. Я послушался совета и на третий день был уже там. В Ахалцихе я немедля явился к муфтию и выразил желание принять веру пророка. На другой день я торжественно отрекся от Христа и принял магометанство. Местные турецкие вельможи осыпали меня подарками. Они посоветовали мне отправиться в Стамбул и записаться в янычары. Я поехал туда и сделался янычаром. Должен тебе сказать, что жизнь моя внешне сложилась прекрасно. Но что творилось в моей душе — об этом знал только бог.

Убийца невинного ребенка, вероотступник!. Совесть не давала мне покоя и доныне терзает меня. На пиру или в бою — где бы я ни был — перед моими глазами всегда стоит окровавленный мальчик и укоризненно говорит мне: «Что я тебе сделал, зачем ты меня убил?»

Сколько раз я искал смерти в сражении! Сколько раз очертя голову бросался в гущу боя, стремясь расстаться с постылой жизнью! Но пуля врага не настигала меня. Вместо того чтобы найти смерть, я приобрел славу бесстрашного бойца и скоро сделался сотником.

Совесть по прежнему терзала меня. В надежде забыться, я занялся торговлей и изрядно разбогател. Все же и это не избавило меня от угрызений совести.

— Боже, простятся ли мне когда-нибудь мои прегрешения? — сказал Осман-ага тихо, задумался и потом сам ответил: —Тайный голос говорит мне, что нет.

— Бог милостив, — сказал Дурмишхан. — Я слыхал, что всякое прегрешение будет прощено, если раскаяться от всего сердца.

— Нет, не может быть мне прощенья, — в раздумье проговорил Осман-ага. — Не дождаться мне его.

— Не отчаивайся, милосердие божье безгранично, — повторил Дурмишхан.

— Эх, довольно!.. Прости, если я тебе наскучил, — с грустной улыбкой сказал Осман-ага и приказал своим слугам готовить коней.

— Ты поедешь с нами? — спросил он Дурмишхан Дорогой поговорим о твоем будущем.

— Я готов за вами следовать.

Через несколько минут они сели на коней и отправились в путь… Вот и все. «Горе я оставил там, радость принес сюда» [7]…

— О, не тебе бы рассказывать эту историю, — сказали друзья Алекси, когда он кончил.

— А кому же?

— Князю-либералу!

Князем-либералом мы называли Л. Д., потому что он был ярым сторонником освобождения крестьян и первым узнавал все, что касалось отмены крепостного права.

— Пусть он рассказывает завтра.

— Итак, завтра князь-либерал! Приготовься, князь; только, сделай милость, обойдись без высокопарных фраз.

— Вы мне так надоели, что я ни слова не скажу о крепостном праве, — ответил князь-либерал.