Сущность христианства

Поэтому было бы не основательно ссылаться на то, что вера предоставляет суд Богу. Она предоставляет ему только суд моральный по отношению к вере, только суд о нравственных свойствах ее, о лицемерной или искренней вере христиан. Вера знает, кто станет одесную и ошую Бога. Она не может назвать отдельных лиц, но нисколько не сомневается в том, что верующие вообще унаследуют царство Божие.[184] Но и помимо этого: Бог, делающий различие между верующими и неверующими, Бог, награждающий одних и осуждающий других, есть не что иное, как сама вера. Вера осуждает все, что осуждено Богом, и наоборот. Вера есть огонь, беспощадно пожирающий свою противоположность. Этот огонь веры, как объективная сущность, есть гнев Божий или, что то же, ад; ибо ад очевидно имеет свое основание в гневе Божием. Но этот ад заключается в самой вере, в ее праве осуждения. Адское пламя есть только отблеск того уничтожающего, гневного взора, который вера бросает на неверующих.

Вера партийна по существу. Кто не за Христа, тот против Христа. Либо за меня, либо против меня. Вера знает только друзей или врагов; она не может быть беспристрастной; она имеет в виду только себя. Вера нетерпима по существ у — по существу, потому что вера тесно связана с иллюзией, будто ее дело есть дело Бога, ее честь есть честь Бога. Бог веры есть не что иное, как объективированная сущность самой веры. Поэтому религиозное чувство и сознание отождествляют дело веры с делом Бога. Бог является заинтересованной стороной; интерес верующих есть сокровенный интерес самого Бога. «Касающийся вас, касается зеницы ока Господа», говорится у пророка Захарии (2, 8)[185]. Все, что оскорбляет или отрицает веру, оскорбляет и отрицает самого Бога.

Вера не знает другого различия, кроме различия между служением Богу и идолопоклонством. Одна только вера воздает честь Богу, а неверие лишает Бога того, что ему подобает. Неверие есть оскорбление Бога, преступление против величества. Язычники молятся демонам; их боги суть бесы. «Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу; но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. (I. Коринф. X, 20). Бес есть отрицание Бога, он ненавидит Бога, не хочет, чтобы Бог существовал. Поэтому вера слепа к добру и истине, лежащим в основе идолопоклонства; она видит идолопоклонство во всем, что не служит ее Богу, т. е. ей самой, а в идолопоклонстве — только дело диавола. Поэтому вера даже по своему настроению должна относиться к такому отрицанию Бога только отрицательно: она по существу нетерпима к своей противоположности и вообще ко всему, что с ней не согласуется. Ее терпимость была бы нетерпимостью к Богу, имеющему право на неограниченное господство. То, что не признает Бога и веры, не должно существовать. «Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца»[186]. Поэтому вера требует потусторонней жизни, такого мира, где противоположность веры не существует вовсе или существует только для того, чтобы усилить самочувствие торжествующей веры. Ад услаждает собою радость блаженных верующих. «Избранные будут смотреть на муки безбожников, не проникаясь состраданием; напротив, эти невыразимые муки заставят их восторженно благодарить Бога за свое спасение».[187]

Вера есть противоположность любви. Любовь умеет находить добродетель в грехе и истину в заблуждении. Только недавно, когда сила веры уступила место естественному единству человечества, силе разума и гуманности, люди стали замечать истину в политеизме, в идолопоклонстве вообще, или, по крайней мере, попытались объяснить человеческими, естественными причинами то, что замкнутая в себе вера приписывает исключительно диаволу. Поэтому любовь тождественна только с разумом, а не с верой; ибо разум и любовь носят свободный, всеобщий, а вера узкий, ограниченный характер. Где разум, там господствует всеобщая любовь; разум есть не что иное, как универсальная любовь. Ад изобретен верой, а не любовью, не разумом. Для любви ад есть жестокость, а для разума — бессмыслица. Ад нельзя считать только религиозным заблуждением и видеть в нем ложную веру. О нем упоминается еще в библии. Вера всегда верна самой себе, по крайней мере, позитивно-религиозная вера, вера в том смысле, в каком она рассматривается здесь и должна рассматриваться всегда, если мы не хотим смешивать с верой элементы разума и культуры — что только затемняет истинный характер веры.