Суть религиозно-философских учений

«Если характерная этнопсихологическая особенность индийца – его интровертивность (обращённость внутрь), ведшая в своём крайнем выражении к аскезе, йоге, монашеству строгого стиля, к стремлению индивида раствориться в Абсолюте и тем спасти свою бессмертную душу от сковывающей её материальной оболочки, то истинный китаец выше всего ценил как раз материальную оболочку, то есть свою жизнь. Величайшими и общепризнанными пророками здесь считались прежде всего те, кто учил жить достойно и в соответствии с принятой нормой, жить ради жизни, а не во имя блаженства на том свете или спасения от страданий. При этом этически детерминированный (определяющий) рационализм был доминантой (основой), определявшей нормы социально-семейной жизни китайца: […].

В Китае тоже есть высшее божественное начало – Небо. Но китайское небо – это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная (отвлечённая) и холодная, строгая и безличная к человеку. Её нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться (4, стр. 248)».

«Справедливость, порядок и закономерность в мире исходят от Неба. Великий предел Неба – Тайцзи. Он же – Абсолют-Дао. Его нельзя назвать и обрести, оно есть небытие и неопределённость.

Безымянное Дао есть исток бытия и определённости, упорядочности – путь Неба. Из Дао возникает ци – пневма (букв., воздух, пар, дыхание, эфир) – первоматерия, первоэнергия. […].

Дао придаёт определённость вещам и явлениям, выступая в качестве их жизненной силы, добродетели (1, стр. 31-33)».

«Китай – Поднебесная (Тянь-ся), срединное государство (Чжунго) – центр мира, все остальные земли – ''варварская периферия'', обращённая к центру (1, стр. 33)».

Иудаизм.

Религия, распространённая главным образом среди евреев. В основе религии – культ Яхве, бога племени Иуды (отсюда, Иудаизм). Яхве имеет эпитеты: Саваоф (букв., воинственный) и Иегова (букв., сущий).

Пророку Моисею приписывается ''Пятикнижие'' (''Тора'', то есть ''Закон''): ''Бытие'', ''Исход'', ''Левит'', '' Числа'', ''Второзаконие'', составляющее ветхозаветную часть Библии.

«Квинтэссенция (самое главное) Ветхого Завета – в идее богоизбранничества. Бог един для всех – это великий Яхве. Но всемогущий Яхве из всех народов выделил один – еврейский (6, стр. 74)».

«Особенность Ветхого Завета состоит именно в устремлённости к миру, реальным отношениям. Отсюда – неразвитость библейских представлений о потустороннем бытии. Так ад в нём – это обычное место захоронения умерших, могила. Божество ещё во многом ''природно'' и обнаруживает себя посредством ''чуда'', знамений (16, стр. 50)».

«Моисей ничего не знает и не говорит ни о бессмертии души человеческой, ни о вознаграждении или наказании человека после смерти. Истинная религия Иеговы указывала своим последователям на блага земной жизни, ''обещая им продолжительную, счастливую жизнь здесь, на земле, цветущее здоровье, множество детей, обильные жатвы и плодовитость стад, а неверным угрожая всеми земными бедствиями (19, стр. 167)».

«Каждая революция, каждая историческая конвульсия приобретала в воображении еврея, упрямо отрицающего бессмертие души и добивающегося на земле царства справедливости, значение провиденциального (рокового) удара, прелюдии ещё более торжественного и более окончательного суда. […].

Можно сказать, что евреи пришли к догмату о бессмертии души только в силу необходимости такого догмата для того, чтобы мученичество имело свой смысл. Первые ясные утверждения вечной жизни встречаются во второй книге Маккавейской – семь юных мучеников и их мать сильны идеей, что все они воскреснут, тогда как Антиох Епифан, царь Сирии в 175-163 гг. до н. э. (под властью которого находилась Иудея), не воскреснет. Причём утверждается, что те, кто умирает за Бога, продолжает жить в Боге. Замечается даже некоторая тенденция создать для них некоторого рода специальную загробную жизнь и отвести им место у престола Божия ''с настоящего времени'', не ожидая общего воскресения.

Историк Тацит со своей стороны замечает, что евреи приписывают бессмертие только душам тех, кто погиб в битвах, или в мучениях (31, стр. 346; 349)».

«Относительно воскресения иудеи утверждали: ''Все люди умирают раз в жизни; но не праведные умрут дважды, ибо после воскресения и суда они снова погрузятся в небытие (31, стр. 275)».

«Идея вечной жизни отдельного индивидуума так мало свойственна евреям, что эра будущего возмездия у них всегда ограничивается известной цифрой лет, правда, весьма значительной, но всё же имеющей свои пределы (31, стр. 351)».

«(…) в Иудаизме созрела идея единого бога, обладателя абсолютной благости, абсолютного знания и абсолютного могущества, имеющего свою причину в самом себе, по отношению к которому все существа и предметы являются его творениями: всё создано богом из ничего. Бог не нуждается в Мире и сотворил его не в ходе какого-либо необходимого процесса, но в свободном акте воли. Личностное понимание Абсолюта свойственно библейской традиции (…) (3, стр. 758)».