Суждения и беседы «Лунь юй»

пестовать народ милостиво,

использовать народ по справедливости.

V, 17

Учитель сказал:

– Янь Пинчжун[55] был добр в отношениях с людьми,

и потому ещё долго его почитали.

V, 18

Учитель сказал:

– Цзан Вэньчжун[56] поместил черепаху в домик,

где капители были разукрашены рисунками в виде гор,

а столбики над перекладиной в виде водяных растений.

Каков же у него был ум?

V, 19

Цзы Чжан спросил:

– Что за человек был министр Цзы Вэнь[57]?

Трижды он занимал пост министра

и не выражал радости.

Трижды оставлял этот пост

и не выказывал неудовольствия.

О политических мерах старого министра

непременно докладывал новому.

Учитель ответил:

– Был преданным!

Цзы Чжан вновь спросил:

– А может, был человеколюбивым?

Учитель ответил:

– Не знаю, откуда быть ему человеколюбивым?

Цзы Чжан опять спросил:

– А что за человек был Чэнь Вэньцзы?

Когда Цуй-цзы убил государя царства Ци,

Чэнь Вэньцзы, имея десять четвёрок коней,

бросил их и бежал оттуда.

Придя в другое царство, он сказал:

«Вельможи здесь похожи на нашего вельможу Цуй-цзы», —

и покинул это царство.

Придя ещё в одно царство, вновь сказал:

«Вельможи здесь похожи на нашего вельможу Цуй-цзы», —

и покинул это царство.

Учитель ответил:

– Был чист!

Цзы Чжан спросил:

– А может, был человеколюбивым?

Учитель ответил:

– Не знаю, можно ли его считать человеколюбивым?

V, 20

Цзи Вэньцзы[58] трижды обдумывал, а затем действовал.

Учитель, услышав об этом, сказал:

– Дважды – и этого довольно!

V, 21

Учитель сказал:

– Вот каков Нин Уцзы[59]:

Когда в государстве было Дао,

то проявлял мудрость,

Когда в государстве не было Дао,

то проявлял глупость.

Мудрость его принять можно,

но глупость его принять нельзя.

V, 22

Находясь в Чэнь, Учитель воскликнул:

– Всё, возвращаюсь!

Возвращаюсь!

Мои ученики, и ретивые, и сдержанные

строчат все виртуозно сочиненья,

не знаю, как и урезонить их!

V, 23

Учитель сказал:

– Бо И и Шу Ци[60] не помнили старого зла

и потому враждебность редко пробегала между ними.

V, 24

Учитель молвил:

– Кто сказал, что Вэйшэн Гао[61] прям?

Некто попросил у него уксуса,

так он выпросил его у соседа и отдал попросившему.

V, 25

Учитель сказал:

– Ловкое слово, внешний лоск, чрезмерная почтительность, —

Цзо Цюмин[62] стыдился этого и я, Цю, тоже стыжусь.

Таить злобу на человека и дружить с ним, —

Цзо Цюмин стыдился этого и я, Цю, тоже стыжусь.

V, 26

Однажды, когда Янь Юань и Цзы Лу находились рядом,

Учитель произнёс:

– Почему бы каждому не сказать о своих помыслах?

Цзы Лу молвил:

– Хочу иметь повозку и платье на мягком меху,

делиться ими с друзьями и,

если вещи быстро обветшают,

не досадовать на это.

Янь Юань изрёк:

– Хочу не хвастать добротой

и не выставлять напоказ заслуги.

Цзы Лу сказал:

– Хотим услышать о желании Учителя.

Учитель ответил:

– Дать благополучие старикам,

вселить доверие в друзей

и позаботиться о младших поколениях.

V, 27

Учитель воскликнул:

– Всему конец!

Не встретил я того, кто, видя промах свой,

смог осудить себя в душе.

V, 28

Учитель сказал:

– Даже в селении из десяти домов

непременно найдутся такие,

кто не уступит мне, Цю,

в честности и верности.

Однако, не найдутся превосходящие меня, Цю,

в любви к учёбе.

Глава VI. «Юн…»

VI, 1

Учитель сказал:

– Юн[63] может быть посажен лицом к югу.

VI, 2[64]

Чжун Гун (Юн) спросил о Цзысан Боцзы[65].

Учитель ответил:

– Может быть назначен на менее значительную должность.

Чжун Гун продолжил:

– А можно ли справиться со своим народом,

когда заслуживаешь почтения,

но назначаешься на низкий пост?

И не будет ли вполне правильным

такое назначение на низкий пост,

когда заслуживаешь быть на низком посту

и назначаешься на низкий пост?

Учитель заключил:

– В твоём суждении есть резон.

VI, 3

Ай-гун спросил:

– Из Ваших кто учеников философ (учиться любит)?

Кун-цзы ответил:

– Был Янь Хуэй, вот он философ,

не вымещал свой гнев, не повторял ошибок.

К несчастью, коротка судьба, и он безвременно почил.

Теперь уж нет таких, и я пока не слышу, что есть философы.

VI, 4

Цзы Хуа (Гунси Чи) был послан в Ци.

Жань-цзы (Жань Ю) пришёл просить для его матери зерна.

Учитель сказал:

– Дай ей один фу.

Жань-цзы попросил прибавить.

Учитель сказал:

– Дай ей один юй.

Жань Цзы дал ей пять бинов[66].

Учитель сказал:

– Когда Чи (Цзы Хуа) отбывал в Ци,

он выехал на сытых лошадях,

одет был в платье на меху.

А мне известно, что благородный муж

помогает попавшему в жестокую нужду,

но не приумножает богатства богатых.

VI, 5

Когда Юань Сы[67] был управляющим у Конфуция,

Конфуций дал ему 900 мер зерна, но тот отказался.

Конфуций сказал:

– Не надо отказываться!

Возьми и помоги своим из линь, ли, сянов и данов

(односельчанам и родичам)[68].

VI, 6

Учитель так отозвался о Чжун Гуне:

– Телёнок от пёстрого быка,

огненно-рыжий и с хорошими рогами.

Хотя при всём желании его не употребишь

для жертвоприношения,

но разве духи гор и рек пренебрегли бы им?

VI, 7

Учитель сказал:

– О, Хуэй!

Его сердце три месяца не разлучалось с человеколюбием.

А что касается других,

то у них человеколюбия хватает лишь на день или,

самое большее, на месяц.

VI, 8

Цзи Канцзы спросил:

– Можно ли Чжун Ю

допустить к делам управления?

Учитель ответил:

– Ю решительный.

Что может воспрепятствовать ему в делах управления?