Суждения и беседы «Лунь юй»

Если государь знает ритуал, то кто же не знает ритуала?

Ума Ци рассказал об этом Учителю. Учитель воскликнул:

– О, счастье мне! Если сделаю ошибку,

люди непременно узнают о ней.

VII, 32

Когда Учитель оказывался в компании с людьми,

которые пели, и пели хорошо,

то непременно просил повторить пение,

а потом сам присоединялся.

VII, 33

Учитель сказал:

– В культуре вряд ли равный мне найдётся.

Но вот чтоб выйти в благородные мужи,

то это мне ещё не удалось.

VII, 34

Учитель сказал:

– Уподобиться совершенномудрому да ещё и обладающему

человеколюбием, разве я посмею?

Лишь осуществляю человеколюбие без пресыщения,

поучаю людей неутомимо,

только это и можно сказать обо мне.

Гунси Хуа заметил:

– По правде говоря, этому-то мы, ученики,

пока и не смогли научиться.

VII, 35

Учитель серьёзно заболел.

Цзы Лу попросил разрешения помолиться за него.

Учитель спросил:

– А делают ли так?

Цзы Лу ответил:

– Делают. В одной из эпитафий сказано:

«Моления возносим за тебя душе и духу Неба и Земли».

Учитель сказал:

– А я уже давно молюсь!

VII, 36

Учитель сказал:

– Расточительность ведёт к непослушанию,

а бережливость к скупости.

Уж лучше скупость, чем непослушание.

VII, 37

Учитель сказал:

– У мужа благородного в душе спокойно и свободно,

а мелкий человек пребывает в бесконечных скорбях.

VII, 38

Учитель был ласков, но строг,

величествен, но не жесток,

был всеми почитаем и спокоен.

Глава VIII. «Тай Бо…»

VIII, 1

Учитель сказал:

– Тай Бо[83] – вот кого можно назвать достигшим Дэ:

трижды он уступал Поднебесную,

и народ не знал, как восславить его.

VIII, 2

Учитель сказал:

– Почтительность без ритуала – труд напрасный.

Осторожность без ритуала – ведёт к трусости.

Храбрость без ритуала – вызывает смуту.

Прямота без ритуала – выливается в грубость.

Если благородные мужи верны родственным узам,

то народ проникается человеколюбием.

Если старая дружба между благородными не забывается,

то в народе не творятся низости.

VIII, 3

Цзэн-цзы заболел, созвал своих учеников и сказал:

– Поставьте меня на ноги! Возьмите меня за руки!

В «Ши» сказано:

«Будь осмотрителен, будь осторожен,

как будто стоишь над бездонной пучиной,

как будто ступаешь по тонкому льду»[84].

Отныне и впредь я постиг избавленье!

Вот так-то, юные дети мои!

VIII, 4

Когда Цзэн-цзы заболел, его навестил Мэн Цзинцзы[85]

и осведомился о недомогании.

Цзэн-цзы произнёс:

– Крик птицы перед смертью жалобен,

человек перед смертью о добре говорит.

То, что благородный муж ценит в Дао,

состоит из трёх положений:

в выражении лица быть далёким

от жестокости и надменности,

обликом своим вызывать доверие,

в тоне разговора избегать пошлости и фальши.

VIII, 5

Цзэн-цзы сказал:

– Быть способным и спрашивать у неспособного,

владеть многими достоинствами

и спрашивать у нищего духом,

иметь и казаться неимущим,

быть полным и казаться пустым,

терпеть обиду и не давать отпора —

некогда так поступал один мой старый друг.

VIII, 6

Цзэн-цзы спросил:

– Кому можно отдать на воспитание подростка-сироту,

кому можно доверить судьбу царства размером в сто ли

и кто, ведая большими делами, не ищет корысти —

он благородный муж?

Да, он благородный муж!

VIII, 7

Цзэн-цзы сказал:

– Учёный муж не может не быть широким и решительным.

Ноша его тяжела, а путь далёк.

Человеколюбие считает своей ношей,

разве это не тяжесть?

Умрёт и только тогда придёт конец пути,

разве это не даль?

VIII, 8

Учитель сказал:

– Начинай с «Ши» («Стихов»),

утверждайся в ритуале,

завершай музыкой.

VIII, 9

Учитель сказал:

– Народ можно заставить следовать этому,

но невозможно заставить постичь это[86].

VIII, 10

Учитель сказал:

– Если любят отвагу и ненавидят бедность – смуте быть.

Если ненавидят людей, лишённых человеколюбия —

смуте быть.

VIII, 11

Учитель сказал:

– Да обладай хоть блестящими талантами Чжоу-гуна,

но если высокомерен и скуп,

то всё остальное в тебе не стоит и взгляда.

VIII, 12

Учитель сказал:

– Нелегко найти такого, кто, проучившись три года,

не помышлял бы о жаловании.

VIII, 13

Учитель завещал:

– Искренне верьте в философию,

до смерти стойте за Дао добра.

Не входите в царство, где опасность,

не селитесь в царстве, где беспорядок.

Если в Поднебесной есть Дао, то проявляйтесь,

если в Поднебесной нет Дао, то скрывайтесь.

Если в царстве есть Дао,

то бедность и незнатность постыдны.

Если в царстве нет Дао,

то богатство и знатность постыдны.

VIII, 14

Учитель сказал:

– Когда не занимаешь соответствующего поста,

не помышляй и о соответствующих делах управления.

VIII, 15

Учитель сказал:

– Каким чарующим спокойствием наполняется слух,

когда мастер Чжи[87] начинает музыкальное исполнение

и заканчивает его песней «Гуань цзюй».

VIII, 16

Учитель сказал:

– Лжив и непрям,

глуп и неосторожен,

невежествен и недоверчив —

как можно быть таким, никак я не пойму.

VIII, 17

Учитель сказал:

– Учись так, как будто не успеешь обрести,

и так, как будто боишься утратить.

VIII, 18

Учитель сказал:

– Вот кто величественны – Шунь и Юй[88]!

Они владели Поднебесной

и не передавали её по наследству.

VIII, 19

Учитель сказал:

– Велик был Яо! Государь! О, как величествен!

Только Небо делает великим,

и только Яо подошёл для образца.

Он необъятен так, что народ не мог его восславить.