Свадебное путешествие (СИ)

Каково же было удивление, когда начальник полиции, черноусый важный толстяк в форменном мундире, гибко, словно ему не пятьдесят, а пятнадцать лет, выпрыгнул из-за стола (он и мэр приехали раньше самих хозяев!) и радостно кинулся навстречу маркизе Матиоле.

"Будто она уже лет десять в розыске", — шёпотом прокомментировал Розанчик.

Полицейский низко поклонился ей, выдерживая официальную часть приветствия, но лицо его сияло вовсе не служебным рвением. Он нежно поцеловал её руку:

— Матиола Инкана!..[1] Боже мой, сколько же лет прошло с тех пор?

— Полицейские должны уметь считать время срока, Ильм,[2] — улыбнулась маркиза. — Двадцать два года.

— Вы знакомы? — удивилась Тамара Сантолина.

— Мы были соседями в Неаполе. Жутко давно, можно сказать, друзья детства. Вместе учились, — ответила маркиза.

— А!… Понятно, — хором протянули трое мальчишек. Теперь хоть ясно, откуда у мадам маркизы хватка хорошего прокурора! Как они забыли о её юридическом образовании?

Господин Ильм подкрутил усы и погрузился в воспоминания:

— Синьорина Инкана… Сейчас тебя уже, наверное, по-другому зовут.

Она рассмеялась:

— Профессия сказывается, да? Сразу узнать все подробности о жизни подозреваемого! Ну, мог бы и вспомнить: я давно уже маркиза Одората.

— Ах да, ты всё-таки вышла тогда замуж за того нахального гасконца? Помниться, я начал отпускать усы, чтобы стать на него похожим. О, молодость!…

Матиола кокетливо опустила глаза:

— Вы и так похожи.

Полицейский тяжело вздохнул:

— Но я не маркиз! У меня сын сейчас такой, как мы тогда… У вас дети тоже взрослые?

— Более чем, — маркиза скептически покосилась на Гиацинта. Зять с очень явным интересом наблюдал за спектаклем "Двадцать лет спустя".

— И сколько у тебя наследников? — поинтересовался Ильм. Матиола безнадёжно махнула рукой:

— У меня две дочки. Двадцать лет и семнадцать с половиной.

Полицейский мечтательно развёл руками:

— Красавицы, наверное… Моему сыну скоро девятнадцать. Может быть…

Маркиза расхохоталась:

— Мне право очень жаль, но ничего быть не может! Увы, мои доченьки ускользнули от твоего сына. Старшая ушла в монашеский орден, а младшая два месяца назад вышла замуж. Как ты опоздал, Ильм!

— Значит, они и вправду похожи на тебя, — сердито проворчал начальник полиции. — Старшая-то ладно, за младшую обидно! Даже очень. Я посажу в тюрьму этого твоего зятя, ему гарантировано пожизненное заключение! Слово офицера!

— Простите, что перебиваю вас, но я не согласен, — смеясь, возразил Гиацинт. — Это превышение власти, месье!

Полицейский, гневно шевеля усами, уставился на него:

— Гасконец?

— В общем, да. Ну, из Прованса.

— Это одно и то же!

— И я так думаю, — радостно согласился Гиацинт.

— Маркиз?

— Это допрос, месье?

Полицейский зарычал, как бульдог:

— Отвечай, маркиз?!

— Граф. О-ри-ен-таль. Если вас интересует, то на ту же букву.

Ильм беспомощно ссутлился, и усы его также печально обвисли, покоряясь жестокой судьбе.

— Вот так всегда. Это — рок, иначе не скажешь! Эх, парень, тебе очень повезло с женой.

Гиацинт преувеличенно серьёзно кивнул:

— Истинная правда, месье. А с тёщей — особенно!

— С тёщей — особенно.

— А как же!

Матиола сквозь слёзы, выступившие от беззвучного смеха, пообещала зятю:

— Если сейчас же не прекратишь, я задушу тебя собственными руками!

Ильм услышав её обещание, наклонился чуть ближе к Гиацинту и доверительно сообщил:

— Задушит! Она всегда делает то, что решила.

Граф с опаской поправил галстук на шее:

— Я знаю…

Своим смиренным видом он развеселил даже полицейского. Ильм оглядывался по сторонам:

— А где она? Дочь Матиолы?

— Которая из двух?

— Которая твоя жена.

— Сейчас приедет.

Виола и Амариллис действительно задерживались. Прошло уже много больше обещанных тридцати минут. Темнело. Джордано и Розанчик тревожно шептались.

— То ли они не нашли ключ, то ли…

— Но что могло случиться?

— Мало ли…

Гиацинт движением кисти оборвал их беседу:

— Тихо. Кто-то едет.

Да, под окном цокали копыта, но они не умолкли возле особняка Сантолина, а растаяли эхом вдалеке. Хозяева, Кипарис и Тамара, предложили съездить и привезти задержавшихся гостей. Гиацинт хотел бы поехать сам, но его остановила тёща:

— Сиди. Нечего тебе за ней бегать. Сейчас приедут. Просто красавицы наши долго наряжаются, ты им сейчас некстати.

Гиацинт молча кивнул и снова опустился в кресло.

Он лучше всех знал темпы одевания обеих девчонок, ведь одна из них долгие годы была его партнёршей в театре, это приучает быстро облачаться в любой костюм. А Виола, кстати, его жена, и граф прекрасно знает, что одевается она за минуту, как солдат, потому что терпеть не может платья на шнуровках, с фижмами и тысячей юбок, которые можно надеть только с посторонней помощью минут за двадцать, минимум. Она такие "доспехи" и при дворе никогда не носила, тем более, теперь…

Дело не в одежде, а в том, что в груди Гиацинта чёрной осенней водой разливалась тревога. Его настойчиво грызло предчувствие близкой беды.

Совершенно необходимо узнать, что же случилось, где они? Что предпринять?

Он вздрогнул и посмотрел на часы. Половина десятого?! Значит, он "отключился" на целый час. А они до сих пор не приехали.