Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Вот и сейчас погода поменялась по второму сценарию. Паровоз разорвал непроницаемую пелену дождя. Тучи пропали, унеслись назад, сдутые ветром. Лес заметно поредел, и вскоре за высохшими окнами потянулась бескрайняя степь. Максиму показалось, что на горизонте мелькнули знакомые руины – цеха разрушенного мясокомбината у границы Зоны, но рельсы повернули влево и видение исчезло так же быстро, как и появилось. Может быть, пути здесь были проложены близко к периметру, а может, из-за капризов искаженной атмосферы далекое стало близким. Кто знает?

Тем временем паровоз без остановки проскочил разъезд – пути сначала разделились натрое, а затем снова сошлись воедино. Дед Филат открыл форточку и высунул голову наружу, внимательно глядя на стрелки. Впрочем, невысокая скорость давала ему возможность вовремя остановиться.

Все путевые постройки, кроме новенького диспетчерского поста с сияющей крышей, были уничтожены до основания, словно кто-то методично пытался стереть с лица земли саму память о полустанке.

Следующая станция показалась только через час.

- Ну-ка, гляньте! Гляньте! – выкрикнул дед Филат. – Кажется, ваша остановка!

- Бологое иль Поповка, - мрачно ответил Петро. – Почему наша?

Вместо ответа дед Филат повернул рукоятку тормозного крана. Зашипел сжатый воздух и паровоз начал замедлять ход. Максим приоткрыл дверь, со смесью интереса и удивления разглядывая руины домов пристанционного поселка и закопченный, в выщербинах, вокзал с провалившейся крышей. Он без труда смог определить, где в здание ударил снаряд, а где разорвалась мина. Недавнее приключение давало о себе знать.

- Опять война? – простонал Максим. – Только не это!

- Что значит «опять»? – набросился на него Петро. – Объясняй!

Но Максим промолчал. На этот раз гнев собеседника прошел мимо, не задев струны его души. Максим просто отметил раздражение Петро и тут же забыл об этом. Осталось лишь удивление, как он раньше мог убиваться по таким пустякам!

Паровоз, скрипнув тормозами, остановился. Дед Филат открыл черную, с потеками масла, дверь.

- Слезантий! – неприветливо заявил он. – Приехали. Дальше нам не по пути.

Петро сжал руки в кулаки и раскрыл было рот, но Максим дернул его за рукав:

- Надо слушаться старших. Если Филат не хочет нас дальше везти, значит, все.

- Что – все?!

- Теперь мы в расчете. Мы помогли ему загрузить углем паровоз, а Филат подвез нас.

- Куда подвез?

Максим пожал плечами:

- Куда-то. Но хотя бы часть пути мы проехали, а не протопали своими двоими. Пора расставаться. До свидания, дед Филат!

Старый машинист приподнял фуражку:

- Прощайте. И… спасибо!

Максим нацепил на плечи рюкзак, взял ТОЗик и спустился на платформу. Петро с недовольным видом последовал за ним. Дед Филат захлопнул дверь. Паровоз коротко свистнул, фыркнул паром и плавно тронулся с места. Через минуту он превратился в точку на горизонте. Стрекотание кузнечиков заглушило далекий стук колес.

- Что дальше? Веди… Проводник, - тихо сказал уже остывший Петро.

Максим обогнул вокзал и вышел к площади неправильной формы. Сюда сходились пять прямых улиц. В конце самой широкой из них, между рядов построек, проглядывало поле. И там что-то горело – темный дым низко стлался между домов.

Глава 22. Война на южном направлении

Из удушливой пелены выскочил широкоплечий человек в военной форме Красной Армии. Даже без фуражки Максим безошибочно распознал в нем кадрового НКВДшника: у них обычно неприметные, как бы стертые черты лица. Встретишь такого в поезде, расскажешь анекдот и не запомнишь. А потом будешь удивляться, почему тебя прямо на улице схватили двое в штатском… Впрочем, сталинские времена давно прошли. Или… нет?

- Лейтенант госбезопасности Анатолий Фирсов! – представился незнакомец, потрясая пистолетом ТТ. – А вы еще кто такие? Впрочем, неважно. После боя разберемся. У меня людей нет. Даже шпионы сгодятся. За мной! Не то я вас шлепну по законам военного времени!

Он прибавил несколько крепких слов и побежал вперед по улице.

Максим остолбенел, но тут же пришел в себя: может быть, Анатолий Фирсов не имеет никакого отношения к его куратору – майору ФСБ Александру Фирсову? Мало ли на свете однофамильцев? Даже Безымянных, наверное, тысячи никак не связанных между собой людей.

И Максим, кашляя, бросился вслед за лейтенантом. Позади, топоча ногами, мчался Петро. Он не отставал, несмотря на возраст. Хорошая у него дыхалка!

Когда же Максим пробежал улицу, и дымное покрывало снесло ветром в сторону, он во второй раз за день лишился дара речи. На этот раз его потрясла увиденная картина.