Сверхбрадионное эхо

Несколько угрюмых «угу» стали откликом на его вопрос. Сотрудники разошлись по местам. Некоторые невидящим взором смотрели на мониторы, другие тихо переговаривались. Вдалеке Марина слышала отголоски беседы на повышенных тонах, но не находила в себе сил подойти к ним и разобраться, утешить взволнованных людей. Её виски пульсировали, ладони потели, по коже пробежал мороз – ей бы и самой не помешала поддержка.

Она вспоминала, как Андрей Юрьевич всегда находил слова, чтобы подбодрить её, вытащить из ямы самобичевания. Марина так не умела, ей всегда хотелось лишь спокойно заниматься исследованиями, копошиться в статьях и формулах, предлагать нечто полезное всему человеческому сообществу с помощью своих знаний, которые, увы не могли облегчить страдания тех, за кого она несла ответственность. Она решила делать то, что у неё получается лучше всего – выдвигать и проверять гипотезы.

Только сейчас до неё дошло, что Алексей что-то говорил. Она, не вдаваясь в детали, взяла его за руку и попросила:

– Лёш, пожалуйста, проведи мозговой штурм со всеми командами: нам нужно предложить какие-то варианты Горлову. Я подумаю над своей идеей.

На ватных ногах она вернулась к своему компьютеру, вызвала схему СИМАРГЛа и запустила алгоритм в личной песочнице.

– Посмотрим. – Сказала она, воскрешая из архива сотни неудачных опытов, в которых ответы опережали запросы, а средний разрыв между ними составлял несколько минут. В логах отсутствовали скоростные настройки, это сводило поиски к методу перебора.

Марина осторожно убавляла плотность туннелей, отчего не стеснённые средой сверхбрадионы всё быстрее проносились по модели и дальше заглядывали в прошлое. Дождь из частиц охватил картинку мерцающей туманностью – Марина бы не удивилась, если бы там и сейчас ковались звёзды. Предшествующий эффект даже при минимальном уровне плотности давал лишь окно в минус полгода. Нужно было чуть больше, ей хотелось добраться до момента присоединения инфохаба к Тигардену, той самой точке, что запустила череду событий.

Алексей и другие коллеги время от времени подходили к ней с предложениями, но каждый раз Яворская просила подождать. Закрывая глаза, она видела пульсирующие пятна и линии, но уже в негативных оттенках, что вознесло забытые капли от покраснения на пьедестал недостижимой роскоши.

Марина до утра билась с ретроспективой, пока не оставила в ретрансляторах единственную функцию – направление сигнала без какого-либо воздействия на скорость. Сверхбрадионы больше ничто не сдерживало. Она запустила симуляцию, боясь опередить строительство последнего зонда и отправить передачу в никуда, тогда единственным, что останется, будет окно в полгода.

Выжатая как лимон, Марина отвлеклась на коллегиальный перечень идей, пока программа симулировала полёт частиц в их естественной среде обитания. Она осознала себя лежащей на диване и накрытой собственным пуховиком. Покинув свою обитель, она заметила столпившихся у переговорной коллег.

– Что происходит? – Спросила она одного из тестировщиков.

– Горлов говорит с технократами.

Она закусила губу, подсчитывая, сколько времени потратила на сон.

– Как долго?

Ей не ответили. Глухой удар за стеной заставил всех подтянуться ближе, увлекая за собой Марину. Выдвижная дверь медленно отъехала в сторону. Побледневший, с ослабленным галстуком, Андрей Юрьевич вышел навстречу коллективу, бегло всматриваясь в лица.

– Их требования не изменились. – Подытожил он. – Спасибо вам всем за предложения, но боюсь, они не помогут.

Марина протиснулась вперёд и, размахивая рукой над головами, пискнула:

– Андрей Юрьевич! Вы ещё не слышали моё.

Она снова повернула модель боком для лучшего обзора, но взгляд из-под кустистых бровей не смягчился.

– Таким образом, предшествующее событие даст нам контроль. – Заключила она.

Отдышавшись, Марина опрокинула в себя стакан ледяной воды и ойкнула от ощущения, что по лицевым нервам протащили кактус. Когда боль отхлынула, Яворская рухнула в кресло. Мгновенная реакция, на которую она рассчитывала, запаздывала, пальцы её ног непроизвольно поджимались и распрямлялись, насколько хватало обуви. Горлов заговорил сбивчивым голосом:

– Ты п-понимаешь, что это игра в бога? Всесильного, жестокого бога.

– Наше малодушие ничего не изменит. – Сказала она, откинувшись на спинку.

Офисная муха наворачивала круги под потолком, её жужжание не затихало ни на секунду, электризуя пересушенный воздух. Иногда насекомое звонко ударялось о стальные абажуры, и Марину подмывало бросить в него туфлю. Останавливала слабая меткость и непреодолимая тяга мухи к жизни.

Дверь в переговорную была заперта, снаружи горела надпись «Не беспокоить». Марина поднялась и обошла три кресла, разделяющие её и гендира, и остановилась между ним и выходом.

– Ты собираешься их всех уничтожить! Целую молодую нацию! – Вскричал он и тут же обмяк, массируя кадык.

Марина закатила глаза и взвыла:

– Не уничтожить! Как вы не поймёте? – Она досчитала до трёх. – Они будут жить! Почти как мы и жители Глизе, и Тау Кита!