Свет души

— Так, так. Говорят, ты выражал желание работать на врубовой машине?

В больших глазах Бадрангуя светился восторг. Он невольно повернулся к русскому и умоляюще посмотрел на него. Неужели он будет работать на машине? Трудно поверить в такое счастье!

— Значит, согласен? — спросил Жала. — В таком случае, будем считать вопрос решенным. Твой мастер хотел перевести тебя в крепильщики, но я вспомнил, что ты просился на врубовую машину. Ну как, доволен? — Жала улыбнулся и похлопал Бадрангуя по плечу.

— Еще бы! — вырвалось у Бадрангуя.

Жала и русский рассмеялись.

— Вот и хорошо. Познакомься со своим инструктором, а вы, Юрий Иванович, с новым учеником! — Последние слова Жала произнес по-русски, и Бадрангуй их не понял. Русский шагнул к Бадрангую и, протягивая юноше руку, сказал:

— Юра, меня зовут Юра.

Бадрангуй поспешно вскочил с места, так что уронил стул, и сжал в своих крепких ладонях руку Юрия Ивановича.

— Юрий Иванович Якимов говорит, что очень рад с тобой познакомиться, — перевел Жала фразу, которую произнес при этом русский. — Представься и ты.

— Бадрангуй!

Чтобы хорошо запомнить, Юрий Иванович повторил его имя дважды.

— По-русски его имя звучит примерно как «Оптимист», — улыбнулся Жала.

— Сайн, сайн, — ответил русский, — вот и хорошо.

— Бадрангуй, слушайся во всем своего инструктора и постарайся с его помощью изучить русский язык — язык наших друзей; русский язык тебе в жизни пригодится. Ну, друзья, желаю успеха.

— За, ябна, ну что ж, пошли, — сказал Якимов, обнимая Бадрангуя за плечи. Они отправились в забой. У Бадрангуя на языке вертелось множество вопросов, но он не знал русского языка и только изредка, вопросительно поглядывая на Юрия Ивановича, застенчиво улыбался. Людям разных стран и национальностей свойственны одинаковые ощущения, и Якимов отлично понимал, что испытывает сейчас Бадрангуй, тем более что лицо его, словно зеркало, отражало его душевное состояние. Новый ученик понравился Якимову с первого взгляда, и, глядя, как старательно вышагивал Бадрангуй рядом с ним, он предугадывал в этом немного неуклюжем, но сильном и симпатичном парне прилежного и способного ученика.

«Юность — лучшая пора для учебы, — думал Якимов. — Монгольская молодежь, чьи отцы, деды и далекие предки занимались испокон веков скотоводством, стремится овладеть новой сложной техникой, и это знаменательное свидетельство грандиозных перемен, которые произошли в народной Монголии. Огромные богатства таятся в недрах монгольской земли, народ хочет поставить их себе на службу, и этот юноша — один из тех, кому принадлежит будущее».

— Юрий Иванович, — взглянув на счастливую физиономию Бадрангуя, сказал Самбудорж, — поздравляю вас с новым учеником. Думаю, вы будете им довольны.

— Надеюсь, — ответил Якимов. — А теперь приступим к делу. — И он стал подробно объяснять Бадрангую назначение различных рычагов, а потом перешел к практическим занятиям.

И всякий раз, когда машина с рычаньем вгрызалась в угольный пласт и уголь с грохотом обрушивался на землю, Бадрангуй испытывал ни с чем не сравнимое чувство. На его глазах, при его участии совершалось настоящее чудо: за несколько секунд машина добывала столько угля, сколько вручную могла добыть лишь целая бригада. Старейший шахтер Налайхи мастер Лувсаншадав, присутствовавший при первом пуске новой машины, расплакался от восторга и поцеловал ее стальную голову. Когда Бадрангуй впервые самостоятельно управлял машиной, у него тоже текли по щекам слезы, но это были слезы счастья, и он их не стыдился. Поистине, щедрый подарок принес ему новый год!

Домой он мчался словно на крыльях: у него появился новый добрый друг, который учит его любимому делу, всячески подбадривает и искренне радуется его успехам. Войдя в комнату, он увидел Даланбаяра. За два года работы на шахте они впервые возвратились домой порознь: Даланбаяр почему-то не подождал его и ушел один. Сейчас он лежал на кровати в одежде, повернувшись лицом к стене. Печь была не топлена, обед не приготовлен.

— Что случилось? Ты нездоров? — встревожился Бадрангуй. Даланбаяр не ответил.

— Что с тобой? — снова спросил Бадрангуй.

— Ничего, — ответил Даланбаяр тоном крайне удрученного человека.

Бадрангуй впервые видел своего веселого, задорного товарища в таком подавленном состоянии. Он растерянно смотрел на него и не знал, что сказать. Даланбаяр сел на край кровати, обхватил голову руками и хмуро уставился в пол, не отвечая на вопросы Бадрангуя. Радостное настроение Бадрангуя пропало.

— Приготовить чай?

— Приготовь, — мрачно отозвался Даланбаяр.

Бадрангуй налил в чайник воды и поставил его на плитку. Затем принес корзину угля, выгреб золу и затопил печь. Вскоре в комнате стало тепло. Продолжая хлопотать по хозяйству, Бадрангуй исподволь наблюдал за Даланбаяром. Тот застыл в неподвижной позе, словно его постигло большое горе.

Чай закипел. Бадрангуй приготовил ужин и пригласил Даланбаяра к столу. Тот нехотя поднялся.

— Расскажи, что случилось? — Бадрангуй с состраданием посмотрел на Даланбаяра. — Мы ведь не чужие! Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь?