Свет души

Шли минуты и часы, которые складывались в вечность…

I

Начавшийся ночью дождь не прекращался. Остро и пряно пахли степные травы. Особенно насыщенным был запах чия. Вершины лесистых гор были окутаны белым туманом, густым и пышным, напоминавшим хлопок, высунувшийся из лопнувшей коробочки. В единый звук сливался шорох сухих листьев, срываемых ветром с деревьев, и легкая дождевая дробь по прозрачной поверхности горного ручейка. За горой в небольшой балке раскинулся лагерь — шесть выгоревших на солнце палаток. Рядом стоял старенький грузовик с брезентовым кузовом. В одной из палаток молодой парень с жесткими густыми волосами, спавший напротив входа, проснулся, потер глаза, чтобы окончательно прогнать сон, и громко сказал:

— Однако уже светло. Дарийма, вставай!

Ответа не последовало. Тогда он сказал еще громче:

— Вставай же, Дарийма, хватит спать!

Дарийма, спавшая с краю в восточной части юрты, вскочила, двумя руками пригладила густые волосы и принялась приводить себя в порядок. Поверх шерстяных носков натянула резиновые сапожки, накинула ватный тэрлик, изрядно поношенный, так что на обшлагах через истончившуюся ткань вылезала вата. Потом она опустилась на корточки перед печкой и долго раздувала огонь. Наконец дрова разгорелись. Не обращая внимания на дождь, девушка схватила цинковое ведро и побежала к ручью. Ей пришлось сходить туда дважды, чтобы наполнить большой котел. Пока закипал чай, она быстро нарезала хлеб, сложила его аккуратно горкой, достала сахар и масло и пригласила всех завтракать.

— Ну и дождь, хлещет не переставая, неужто станем работать в такую погоду?

— А ты как думал? Поедим — и снова на боковую? — спросил кто-то насмешливым тоном.

— Что-то чаек не больно вкусен, — подал голос один из парней.

— Вот поработаешь до седьмого пота, тогда тебе и простой кипяток без заварки покажется райским напитком, — все так же насмешливо сказал первый.

Парни засмеялись. Дарийма промолчала, только насупилась. Тогда вступил в разговор Дорж, сидевший с ней рядом:

— Кончим еду, и я помогу тебе натаскать воды. С одним ведром не набегаешься. — Он поднялся, отыскал глазами большой бидон: — Тара подходящая, — и, прихватив еще ведро, пошел к ручью. Дарийма побежала следом с большим ковшом.

— Посмотреть на них, так можно подумать, что скоро свадьбу будут справлять, — буркнул кто-то им вслед.

— Что ты, — возразили ему. — У него есть невеста, дочка Бадрангуя-гуая!

— У него с ней все давно кончилось.

— И не страшно ему жениться на такой девушке, как Дарийма? Говорят, она многого насмотреться успела. Впрочем, вряд ли сто́ит ее упрекать — жизнь, случается, круто заворачивает. Может, она получше иных неженок будет.

Разговор этот сразу же стих, едва показались Дорж с Дариймой. Они несли воду. Парни принялись за недопитый чай, кое-кто уже дымил папиросой. Шофер пошел к грузовику, включил зажигание. Мерный рокот мотора возвещал о готовности тронуться в путь. Действительно, пора было приниматься за дело — бригада шахтеров-крепильщиков накануне вечером приехала в горы за лесом. Дарийму взяли кашеваром. Погодка была не из лучших — почти все время накрапывал осенний дождичек, спать в палатке было прохладно.

— Скоро придут машины за лесом, нам надо торопиться, — сказал Дорж, посланный старшим, и первым направился к грузовой машине. За ним потянулись остальные. Нелегкий выдался тогда денек! Дождь лил, не прекращаясь. До бревен, сложенных у подножия горы, оставалось не более тридцати метров, когда машина увязла в раскисшей глине. Мотор надрывно ревел, колеса буксовали, и грузовик не мог сдвинуться с места. Парни налегали изо всех сил, пытаясь подтолкнуть грузовик сзади, но бесполезно. Они только измучились и перепачкались с ног до головы. Один из них сказал сердито:

— По такой погодке работа не пойдет, хватит, ребята, баста!

— Погоди, не горячись, — принялись урезонивать его остальные. — Мы тоже, как и ты, промокли и замерзли. Но не возвращаться же грузовику порожняком! Давайте перетащим бревна сюда и здесь погрузим на машину.