Свет души

Итак, Бадрангуй стал грузчиком. В обязанности его входило разгружать шерсть, присылаемую из худона. Работа эта на первый взгляд казалась несложной, но она требовала много физических сил. Бывало, вскинет Бадрангуй вьюк с шерстью на спину, и ноги от непривычной тяжести подкашиваются. Сила его постепенно восстанавливалась, он приспособился к новой специальности и приобрел новых товарищей. Казалось бы, все налаживалось. Прошел месяц, Бадрангуй получил первую зарплату, а Долгор все не приезжала.

Каждое воскресенье Бадрангуй выходил из дому с намерением поехать за ней в Налайху, но его решимость быстро улетучивалась, и он возвращался домой, так и не осуществив своего намерения. Со временем ожидание стало настолько томительным, что Бадрангуй готов был отправиться за любимой пешком, но он не осмелился появиться в Налайхе.

Жестокие уроки жизни по-разному отражаются на людях. Одни, столкнувшись с трудностями, теряются, утрачивают веру в свои силы, в будущее. Другие, преодолевая препятствия, выходят из затруднительных положений закаленными, твердыми, мужественными. Бадрангуй, переживший тяжелое потрясение, не разочаровался в людях, он оставался доброжелательным и общительным человеком, считавшим, что происшедшее с ним не типично.

В один из воскресных дней Бадрангуй отправился на рынок и встретил там своего бывшего соседа Хорло — зятя Долгор.

У Хорло при виде Бадрангуя глаза буквально выкатились из орбит.

Он испуганно отшатнулся в сторону и в первое мгновенье не мог вымолвить ни слова. Переминаясь с ноги на ногу, он растерянно уставился на Бадрангуя.

— Здравствуйте, Хорло-гуай! — тихо произнес Бадрангуй дрожащим от волнения голосом.

— Здравствуй, здравствуй, сынок! Что ты здесь делаешь? — пытаясь скрыть удивление, ответил Хорло.

— Брожу по рынку. Хорло-гуай, отойдемте в сторонку, я хочу поговорить с вами.

Они вышли из толпы и примостились за углом низкого глинобитного домика.

— Так что же с тобой случилось, сынок? — сочувственно спросил Хорло.

Бадрангуй порылся за пазухой, достал внушительных размеров бумагу с красной печатью и протянул ее Хорло.

— Читайте, Хорло-гуай, я полностью оправдан: никакой вины за мной не было и нет.

— И давно ты на свободе?

— Второй месяц.

— А чем занимаешься?

— Работаю на Промкомбинате грузчиком.

— Почему ты не вернулся в Налайху? Дома и стены помогают… — Тут Хорло спохватился и, оборвав себя на полуслове, умолк.

Однако Бадрангуй не заметил смущения Хорло, его беспокоило совсем другое, и он задал наконец вопрос, который вертелся у него на языке с того самого мгновенья, как он увидел Хорло:

— Как Долгор? Здорова? Работает?

При этом у Бадрангуя был настороженный вид, как у ребенка, только что пробудившегося ото сна и опасающегося услышать в ответ на свой вопрос не то, что ему хотелось бы. Он впился глазами в Хорло, словно сейчас должна была решиться его судьба.

— Знаешь, сынок, — сказал запинаясь Хорло, желая отсрочить неприятное известие, — здорова-то она здорова…

— Не тяните, Хорло-гуай!

— С директором столовой она поссорилась, ей с работы пришлось уйти.

— Как же она живет? — взволнованно спросил Бадрангуй.

— Так и живет. Послушай, Бадрангуй, возьми себя в руки. У каждого из нас в жизни бывают минуты, когда кажется, что все кончено. Но сто́ит проявить выдержку, и постепенно все налаживается. У женщин судьба всегда тяжелее, чем у мужчин. Случается с ними беда; как говорится, пожаловалась бы небу, да оно высоко, припала бы к земле, да земля тверда…

Все это многозначительное вступление Бадрангуй выслушал с каменным лицом, но дожидаться его окончания не стал:

— Скажите прямо, Хорло-гуай, что случилось с Долгор? Не надо ходить вокруг да около. Я, знаете ли, человек взрослый, перенесший немало душевных невзгод. Не надо меня щадить. Хотите — я вам скажу… — Бадрангуй сам ужаснулся тем, что произнес: — Долгор вышла замуж за другого!

— Да, сынок, — горестно закивал головой Хорло. — Я боялся сказать тебе об этом.

Бледный, но внешне спокойный, Бадрангуй спросил:

— И за кого же?

Тяжкое предчувствие уже подсказало ему ответ, и словно издалека донесся голос Хорло:

— За Даланбаяра.

Все вдруг померкло вокруг, словно глаза Бадрангуя заволокло туманом. Последняя надежда исчезла, оставив в душе непереносимую боль.

Хорло догадывался, что́ происходит с Бадрангуем, и молчал, понимая, что не может его утешить.

Бадрангуй постоял немного с закрытыми глазами и, сделав над собой усилие, сухо сказал:

— Ничего не попишешь. Чужая душа — потемки! Хорошо, что я вас встретил, Хорло-гуай. Если у вас есть время, пойдемте ко мне, это не далеко.

— Спасибо, сынок, — Хорло с сожалением покачал головой, — сейчас мне недосуг. Скажи, где ты живешь, в следующий раз я непременно к тебе наведаюсь.

Бадрангуй поднял щепку и начертил на земле примерный план расположения дома, затем они с Хорло распростились, и каждый пошел своей дорогой.