Свет грядущих дней

Для простоты вслед за Реней я использовала слово «полька» для обозначения польской гражданки нееврейского (христианского) происхождения; но евреи тоже были гражданами Польши, и мне приходилось порой подчеркивать различие просто для уточнения, а не для того чтобы раздувать его. По совету ученых из «Полин» – Музея истории польских евреев, – я пишу «антисемитизм» в одно слово; написание через дефис предполагает, что «семитизм» существует как расовая категория[1006]. Женщины в моей книге порой называют нацистов немцами, и я сохраняю это именование, поскольку то были немцы, с которыми они так или иначе контактировали; разумеется, существовали и немцы-антифашисты.

Некоторые ученые критиковали употребление термина «женщины-связные», или «курьеры». Слово курьер, утверждали они, умаляет их значение. Это звучит банально и пассивно, как почтальон, разносящий письма. А эти женщины были кем угодно, только не просто почтальонами. Добытчицами оружия, контрабандистками, разведчицами и – по ивритской номинации – кашариотами, то есть соединительным звеном. Само курьерство (от французского слова courir – бежать) во время Холокоста было не менее опасным, чем сражение в рядах армии. Каждая еврейка, которую обнаруживали за пределами гетто или лагеря, наказывалась смертью. А эти женщины проводили месяцы, иногда годы, разъезжая по стране, перемещаясь из одного гетто в другое. Я читала записки одной связной, которая предпринимала не менее 240 поездок… в неделю[1007]. Тем не менее, я решила использовать этот термин наряду с другими для описания их деятельности, чтобы мой текст не входил в противоречие с уже имеющимися исследованиями на эту тему.

Слово «девушки» тоже некоторые считают умаляющим их значение. Это были молодые женщины в возрасте чуть меньше или чуть больше двадцати лет, некоторые уже замужем. И снова я решила сохранить слово наряду со многими другими для описания Рени и ее соратниц. Так же, как слово «юноши» я использую для описания мужчин – участников движения. Прежде всего этим я подчеркиваю их молодость. К тому же пишу я эту книгу в контексте, когда слово девушки приобрело и новый смысл и широко используется в дискуссиях о расширении женских прав и возможностей.

Послесловие

«Я очень надеюсь увидеться с Вами как можно скорее, – написал мне по электронной почте Майкл Кац. – Мне 93 года, я пережил Холокост, спасся из Яновского концлагеря, жил в Варшаве по поддельным документам, выполнял операции под прикрытием для Армии Крайовой и плыл в Америку на одном корабле с Владкой Мид».

Разумеется, я не могла упустить такого знакомства. Лихорадочно просмотрев расписание своих дел, я предложила ближайшую возможную дату – примерно через четыре недели. «Это вас устроит?» – спросила я.

Майкл ответил: «Как сказал покойный Клод Пеппер, сенатор-демократ от Флориды, “я в моем возрасте даже зеленые бананы не покупаю”. Но давайте попробуем. – И добавил: – Я хочу рассказать вам свою историю».