Свет грядущих дней

В задачу Бэли входило поддержание связи между Вильно, Гродно и Белостоком, доставка информационных сводок, денег и оружия. Ей поручили найти надежный дом для связных в Гродно и устроить там базу. Она покинула гетто утром в толпе рабочих и за десять золотых монет купила нательный крестик и христианский молитвенник. Потом, с диким ветром, свистевшим в ушах, понеслась вперед, пользуясь военным транспортом, попутными повозками и поездами, на ночь останавливаясь в разрушенных домах, пока не добралась до живописного средневекового Гродно с его крутыми островерхими крышами и мощеными улицами. Постучав в дом престарелой польки, стиравшей в кухне при свете масляной лампы, сказала, что ее дом разбомбили, вся ее семья убита и ей нужно какое-то пристанище, – при этом она все время боялась, что какое-нибудь еврейское слово случайно сорвется у нее с языка или она воскликнет: «О Боже!» вместо «Езус Мария!» Старушка успокоила ее и пустила переночевать. Но Бэля не спала всю ночь, опасаясь во сне пробормотать что-нибудь по-еврейски.

Бэле требовалось найти работу в Гродно, и она отправилась в бюро по найму.

– По-немецки говорить можете? – спросил ее сотрудник службы.

– Конечно. – В конце концов, идиш очень похож на немецкий.

Сотрудник проэкзаменовал ее. Она старательно произносила vas вместо vus.

– Вы говорите очень хорошо, – похвалил он. Ее плохой идиш обернулся хорошим немецким. – У меня есть для вас работа, – предложил он. – Вы можете стать переводчицей в канцелярии гестапо.

Работать в гестапо? Безумный риск, Бэля это понимала, но ведь это и положение, которое невероятно поможет ей.

На следующий день она начала работать в административном корпусе гродненского гестапо. Начальнику она сразу понравилась, как и большинству сотрудников, в основном немцев. В ее обязанности входило переводить с польского, русского и украинского на немецкий. «Внезапно, – вспоминала она, – я стала полиглотом!» Она также делала уборку и подавала чай.

В поисках квартиры Бэля избегала соседства образованных людей, которые могли бы распознать ее акцент. Она сняла комнату на окраине города у вдовы-белоруски, которая, как надеялась Бэля, не заметит ее лингвистических ошибок, и постаралась обжиться в крохотной комнате, стены которой были увешаны иконами. Но когда она возвращалась домой после десятичасовой смены, лики Христа вселяли в нее страх, как и воскресные посещения церкви – их она боялась больше, чем нацистского окружения на работе. Бэля всегда старалась ходить в церковь с кем-нибудь из коллег и становилась у нее за спиной, чтобы иметь возможность копировать все ее действия.

Через неделю после начала работы Бэля попросила начальника дать ей справку, подтверждающую, что она работает в гестапо. Он тут же выполнил ее просьбу. С этой справкой она пошла в мэрию, объяснила, что все ее документы пропали, и попросила выдать полный комплект новых. Чиновник так боялся связываться с сотрудницей гестапо, что сделал все вне очереди. Ей оформили удостоверение личности на фиктивную фамилию. Бэля выиграла в этой лотерее свободу передвижения.

С новыми документами она могла не соблюдать комендантский час, даже вблизи гетто, куда ходила помогать. Сообщив обо всем в Вильно, Бэля предложила товарищам свои документы в качестве образца для изготовления подделок. Но получить разрешение на поездку по железной дороге было почти нереально – поезда резервировались исключительно для военных. Тогда однажды утром Бэля явилась на работу в слезах и сообщила, что в Вильно у нее умер брат и она должна его похоронить; по польскому обычаю, объяснила она, покойника нужно предать земле не позже, чем через три дня. Потом ей нужно будет уладить кое-какие его дела – все это займет неделю. Ее гестаповский начальник выразил ей сочувствие и лично сопроводил за получением пропуска для поездки на поезде.

Вне себя от радости, Бэля прибыла в Вильно, одетая как христианка, выбрала подходящий момент, чтобы войти в гетто, и приколола звезду, которую загодя спрятала в сумке. У ворот гетто к ней обратилась женщина с длинными светлыми косами.

– Мы с вами случайно не знакомы?

У Бэли бешено заколотилось сердце. Кто это?

– Как вас зовут?

– Кристина Козловская.

Женщина достала из сумочки фотографию, на которой была запечатлена группа товарищей и среди них Бэля!

– Мое настоящее имя, – прошептала она, – Лонка Козибродская.