Свет на исходе дня

Наташа сидела на лавке в простенке между окнами. Она привалилась плечом к стене и устало смотрела, как растапливали печь.

— Притомилась? — спросила хозяйка. — Не разберу я городских: ходите-ходите с мешками себе в тягость. Ведь сами пошли, никто не неволил?

— Сама, — слабо улыбнулась Наташа, а Глеб засмеялся.

— Охота пуще неволи, — сказал он.

— И то правда, — согласилась хозяйка.

Тяга была хорошей, дрова быстро разгорелись и весело потрескивали. В комнате стало уютно, и она уже не казалась такой пустой и холодной.

— Как же вас звать? — спросила хозяйка.

— Меня — Глеб, а жену — Наташа, — ответил Глеб.

— Наташа! — вдруг удивилась хозяйка. — А и я Наталья!

И все засмеялись.

Глеб распаковал рюкзаки, бросил на пол спальные мешки и свернутые надувные матрацы, постелил на стол тонкую, прозрачную скатерть и разложил на ней еду.

— Может, я картошку сварю? — спросила хозяйка. Глеб посмотрел на Наташу. Она все еще не сняла куртку и сидела, уронив без сил руки.

— Спасибо, — сказал он. — Мы сейчас немного перекусим. А попозже сварим.

— Вам виднее, — сказала хозяйка. — Если что нужно будет, вы позовите.

Она ушла к себе, и за стеной были слышны ее шаги.

Глеб снял с жены куртку, они помыли в сенях под рукомойником руки и немного поели. Потом он положил на кровать спальный мешок.

— Я посплю, — сказала Наташа и уснула.

Он сидел у печки и подкладывал дрова. Скоро в комнате стало совсем тепло. Наташа разбросалась во сне, разметала светлые волосы, лицо ее покраснело, кожа чисто блестела.

На дворе было еще светло, но маленьким оконцам света не хватало, в комнате смерилось. Глеб взял книгу и открыл печную дверцу — красные блики легли на пол, на стены и на книгу; он читал, придвинувшись к пламени, чувствуя его жар.

Наташа проснулась и лежала не двигаясь, глядя на мужа. Она видела его плечо и профиль и сейчас знала, что любит этого человека.

Он почувствовал ее взгляд, поднял голову и посмотрел на нее. Она легко и гибко вскочила, запрыгала, запела:

— Бриться, стричься, умываться!..

Из окна своей комнаты хозяйка видела, как они поливали друг друга, плескались и дурачились. Девчонка плеснула парню за шиворот и побежала по двору. Муж принялся ее ловить.

«Ишь резвая, — подумала Наталья, — только что пластом лежала, а теперь что коза скачет».

Глеб догнал Наташу, они стали бороться, а потом обнялись и поцеловались. Хозяйка смотрела в окно.

Ее дом был полная чаша. Сама она была не ленивая, спорая, ни минуты не сидела без дела. Да и помимо достатка все как будто обстояло неплохо. Ели сытно, ни в чем себе не отказывали и покупали в дом что хотели; сад, огород, скотина — все было ухожено, муж работал, деньги отдавал ей и пил в меру, не как другие, а в праздник они вдвоем ходили в гости. Но было бы дико обоим просто так, среди дня, целоваться.

Постояльцы вернулись в дом и вдвоем весело пришли просить картошки; от них пахло холодом и свежестью. Наталья отсыпала им, но что-то в ней переменилось: она двигалась спокойно, а на них не смотрела. Они почувствовали перемену, притихли, уняли свою веселость, но было видно, что ненадолго — пока они здесь, в комнате.

На землю уже пришли сумерки. Небо за озером было светлым, догорала осенняя заря, а здесь воздух потемнел и показались звезды. В деревне зажглись огни.

Глеб и Наташа почистили картошку, потом Глеб разжег походный примус и открыл мясные консервы. В комнате, еще недавно пустой и холодной, теперь было тепло и уютно, трещала печь, играла музыка и поспевал ужин. Теперь им было легко и свободно, они были рады друг другу.

Наталья покормила детей и присела к столу. Старые ходики, как всегда, стучали на стене, и, как всегда, из них хитро поглядывал по сторонам веселый кот. Наталья бездумно глянула на часы и поразилась: почти час сидела она без работы, не двигаясь с места.

— Да что ж это я! — ругнула она себя. — Сейчас Иван придет.

И она стала греметь кастрюлями и горшками. В дверь постучали. На пороге стоял Глеб, он приветливо улыбнулся и, согнувшись в проеме, сказал:

— Поужинайте с нами.

Наталья стала отговариваться, что сейчас придет муж, нужно его кормить, но постоялец улыбнулся и сказал, что они и мужа накормят, и тогда она сказала: «Ладно, я сейчас», а он повернулся и из сеней сказал: «Мы вас ждем».

Дети тихо играли на полу. Она спустилась в погреб и набрала полные миски соленых огурцов, помидоров, моченых яблок и квашеной капусты. Потом она переодела юбку и кофту, сняла платок, причесалась и заколола сзади волосы большим гребнем. Потом поставила все миски на доску и пошла к постояльцам.

У них было тепло, вкусно пахло едой, на столе играл маленький приемник.

— Ох, какой у нас стол! — обрадовался Глеб.

Хозяйка побежала к себе, чувствуя праздничное оживление, принесла тарелки, вилки, маленькие стопки и стаканы. Глеб разливал водку, а Наташа накладывала всем картошку с мясом, когда пришел Иван.

— В самый раз угодил, — сказала Наталья. — Помойся да смени рубаху.