Свет надежды

- За тех, кто остался нас ждать, - говорил он отрядам, зная, что каждый стоявший пред ним воин и сам это прекрасно понимал. Но слова правителя, обращенные к каждому из них, находили отклик в сердцах. Рагнар воочию видел, как менялось настроение его войска, как из глубин души поднимались те силы, что были способны выстоять, дать решающий отпор и привести к победе. Даже уступавшая численностью армия при должной мотивации была намного сильнее. Рагнар был уверен, что отец поступил бы так же.

- Начинается, - настороженно прошептал Олаф, тяжело вглядываясь в серую пелену, где стали заметны какие-то движения.

Рагнар тоже уловил изменения, и теперь остро реагировал на каждое из них.

- Приготовиться! - громко скомандовал он и подал сигнал лучникам.

Ввысь тут же взлетели несколько огненных стрел и опустились на противоположную сторону, ненадолго осветив часть поля и изменения в расположении войск противника. Те перешли в нападение.

- Ну что ж, за тех, кто ждет нас, с победой или без, - тихо произнес Рагнар, после чего громко скомандовал, - На позиции!

Старый ворон встрепенулся и издал довольный громкий крик, едва только по полю разнесся первый звук тяжелого металла о металл. Битва началась. Где-то рядом нетерпеливо поднялись в воздух молодые птицы, но этот ворон торопиться не стал, так как знал из опыта своих лет, что битва будет долгой, зато потом будет вдоволь чем полакомиться.

- Следи, где расположились их стрелки, - отдавал короткие команды Рагнар, - не давай подступаться к зоне их обстрела. Заманите ближе к нашим позициям. Лучникам быть наготове. Олаф, готовьте ваши устройства и снаряды.

Стрелы ливнем рассекали воздух, проносясь со свистом рядом и безразборчиво сваливая с ног даже видавших многое бойцов. Тех же, кого не смогли достать лучники, противники старались разбить в ближнем бою.

Над полем стоял гул голосящих людей, страшные крики ярости, боли и смерти перекрывал холодный лязг оружия. Все смешалось; в налитых кровью глазах уже не было страха, лишь только холодное отчаяние и неистовость. Воздух впитывал в себя все эмоции, разнося их ветром по всем сторонам, оставляя нетронутым лишь запах крови, раздражая духом смерти. Все вокруг окрасилось в буро-серые оттенки. Поди, разбери теперь, кто где. Лишь только два правителя, возвышавшиеся чуть поодаль, в задумчивости смотрели на свои войска. Очень трудно было разобрать, на чьей стороне были боги в этой битве - слишком ярое было сражение.

Рагнар пытался разглядеть во всем этом кровавом безумии Сверра. Отсиживался ли этот старый лис трусливо за спинами своих воинов или сам был где-то в гуще событий, утоляя кровавый голод? Правитель Зангры увидел его не сразу, но едва только взгляд выхватил из общей массы в богато облаченные доспехи противника, разящего своими сильными ударами воинов, больше не выпускал из виду. Пришло время скрестить оружие, сразиться один на один. Довольно человеческих смертей. Если Сверр хотел сразиться, пусть бьется лично, пусть докажет свое превосходство в честном бою.

Пробираясь сквозь гущу сражения, Рагнар старался не выпускать из виду Сверра, но тот, словно угадав его мысли, и сам уже пробивался навстречу. Вокруг них кипело сражение, ярость разрывала человеческие жизни, калечила, но их двоих сейчас мало волновало все вокруг происходившее - мир сомкнулся лишь на противнике. Вокруг стало слишком много пространства, да и шум внезапно отошел на второй план, в ушах стоял только гул собственного бешено бьющегося сердца. Тяжело дыша, Рагнар устало стер запястьем выступившие на лбу капли пота, срывавшиеся по коже и застилавшие ему глаза едкой пеленой. Он ждал этого момента очень долго, едва ли не всю свою жизнь. Отомстить за смерть отца. За страдания собственного народа. И за ту милую сердцу девчонку, что осмелилась бросить вызов всем, спасая его, не побоявшись собственной смерти. За ту, что отдала ему себя без остатка и теперь ждала его. На душе было до странности тревожно, так как Рагнар понимал всю серьезность и ответственность этого сражения. Под тяжелым торжествующим взглядом Сверра мало кто мог выстоять, не поддавшись тревоге и страху, но Рагнар вспомнил, как в ночь перед отъездом обжигали его губы жены, как горячи были ее объятья. Ему было ради чего вернуться. В этой войне правда была на его стороне: не он эту войну развязал, но видят боги, он сделал все возможное, чтобы ее остановить, даже пошел на отчаянный шаг, дав себя скрутить обязательствами, которые, которые оказались обманом.

- Видно, мои темницы не пошли тебе наукой, щенок, - сплюнул Сверр, так же тяжело дыша и крепко сжимая в опущенной руке меч. - Не с тем тягаться вздумал... Я с удовольствием заберу твою жизнь и лично передам ее Келдейму.

Рагнар лишь только зло ухмыльнулся, простирая руки в стороны в приглашающем жесте:

- Ну что ж, вот он я. Попробуй.