Свет очей моих (ЛП)

Джон то погружался, то выныривал из забытья, как во время быстрой операции у себя на плече. Теперь он думал, а что если он умер на столе и сейчас направлялся в ад. Или, может, это уже был ад, и Джон навечно застрял в этой зловонной болтанке. Вокруг него мужчины плакали от боли и страха, бессвязно повторяя имена любимых между всхлипываниями, и всё ещё молились божеству, которое не смогло их уберечь. Они истекали кровью, блевали и мочились. Медсёстры сновали между носилками, облегчая участь раненых, как могли, пока врач сквозь пальцы смотрел на применение морфия. Множество раз медсёстры теряли равновесие и падали прямо на пациентов, которым пытались помочь.

Джон настолько погрузился в боль и полное страдание, что перестал обращать внимание на происходящее вокруг. В какой-то момент его ещё и вырвало, от спазма всю грудь сковало жгучей болью. Наконец, он лёг на спину, сильно зажмурился, отправляя сознание далеко-далеко.

Внезапно его мысли устремились прямо к пункту эвакуации и к паре виридоновых с серебристыми всполохами глаз, сверлящих его. Даже с одурманенным болью и наркотиками разумом он прекрасно помнил острые скулы, водопад совсем невоенных кудрей, бледную кожу, которая, казалось, сияла в тускло освещенной палатке. И особенно хорошо он запомнил те глаза.

И долгие секунды будоражащей связи.

Он был уверен, что они не встречались раньше. Такое лицо он бы не забыл. Так что же произошло между ними?

Джон закрыл глаза, представляя, что случилось бы, если бы его не загрузили так быстро в поезд, и он не умчался бы в ночь. Они бы поговорили? Что бы сказал незнакомец? Джон понял, что это неправильное определение. Это был не случайный, хоть и пытливый взгляд незнакомого мужчины, который пленил его. Всё было по-другому. По-новому.

Джон чувствовал, что его… знали. Или, возможно, признали, что ближе к истине. Словно, когда эти исключительные глаза остановились на нём, их обладатель сказал: «Ага, привет, долго же ты сюда добирался».

Или, может, это были просто слова, которые Джон лишь хотел услышать в тот миг.

Из-за морфия и полного истощения у него померкло перед глазами. Он погрузился во тьму, и вдруг фантастическая мысль ударила Джона Уотсона. Как будто сейчас было время для причуд. Что ж, учитывая обстоятельства, почему нет.

Итак: а вдруг он видел ангела.

Джон не был религиозен, несмотря на англиканское воспитание, и поле боя не изменило его точки зрения. Но сейчас, в это печальное время, в этом печальном месте и обстоятельствах он решил поверить. Не в бога, конечно, но в зеленоглазого ангела, который присматривал за ним.

Он почти улыбнулся при этой мысли, а затем, наконец, уснул.

_______________________________________________

Часть о Первой Мировой окончена! Дальше нас ждут лихие 20-е, Лондон, Париж и много чего ещё, if you know what I mean ( ° °)

Комментарий к Глава 7. В тени твоей

*отрывок из Сонета 6 Элизабет Барретт Браунинг (Моултон) (1806 — 1861) — известная английская поэтесса Викторианской эпохи, прославившаяся “Сонетами с португальского”, посвященными мужу, поэту Р. Браунингу. В свое время стихи Элизабет были популярней у публики, чем новаторские и сложные произведения Роберта Браунинга.

*В тексте речь идёт о «Мавритании» (англ. Mauretania) — британском пассажирском лайнере, принадлежавшем компании «Кунард Лайн». В 1909 году лайнер установил рекорд скорости, завоевав «Голубую ленту Атлантики». Это достижение оставалось непревзойдённым до 1929 года. «Мавритания» была недосягаема для германских подлодок благодаря своей высокой скорости и выучке её команды. Как войсковой транспорт, «Мавритания» была выкрашена в разрушающий камуфляж, который при наведении на неё как на цель путал врагов. Разрушающий камуфляж не был использован, когда «Мавритания» служила как судно-госпиталь. На медицинской службе судно было выкрашено в белый цвет с большими медицинскими крестами.

Когда объединенные силы Британской империи и Франции начали терять военных, «Мавритания» была переоборудована в судно-госпиталь, вместе с её последователем — «Аквитанией» — и соперником из «Уайт Стар Лайн» — «Британником» — для того, чтобы перевозить раненых до 25 января 1916. Семь месяцев спустя «Мавритания» снова стала военным транспортом, перевозя rанадские войска из Галифакса в Ливерпуль.

========== Глава 8. Вечная ночь ==========

Война давно окончена. Но битва Шерлока продолжается.

От бурных дней бегу

В объятья ночи вечной*.

— Джон Донн

Лондон: 1925

Сэр Гораций Сент-Джон был неприятным, тучным мужчиной с поросячьими глазками, пунцовым носом скрытого алкоголика, с репутацией верного подданного королевства и последователя Партии консерваторов. По всей видимости, данный образчик добродетели счёл, что миру не хватает портрета его помпезной личности, и что нужно покрыть сей дефицит, невзирая на стоимость.