Свет очей моих (ЛП)

Это обойдётся ему недёшево. У Шерлока не было фиксированной платы за свою работу. Обычно цена зависела просто от настроения, или дня, или, чаще всего, от того, насколько сильно ему не нравился потенциальный клиент. Не единожды он запрашивал такой непомерный гонорар, что был уверен: заказчик разразится проклятиями и, хлопнув дверью, покинет студию.

И всё же ещё никто ни разу не ушёл.

Шерлок отступил от мольберта, чтобы снова посмотреть на свой объект. При всей социальной неприемлемости он даже не пытался скрыть усмешку. Не то, чтобы Сент-Джон заметил.

Шерлок прекрасно понимал, что в дополнение ко всем своим прочим превосходным качествам, похоже, что этот сэр Гораций был также трансвеститом с двумя любовницами.

Трансвестит с двумя любовницами, который несмотря на эти факты, тем не менее, принял глупое решение, чтобы его официальный портрет написал самый востребованный художник в Лондоне. Всё ещё самый востребованный, хотя до людей стало медленно доходить, что если у кого-то есть тайна (а тайны есть у всех), то просить Шерлока Холмса написать портрет — рискованное решение. Он не просто писал. Шерлок Холмс выводил позирующего на чистую воду и отражал это на холсте.

О, потрет всегда был великолепным потому, что Холмс славился как лучший художник поколения. Но частенько картина показывала гораздо больше, чем ожидал позирующий. Или хотел. За поверхностным изображением Шерлоку удавалось подсветить настоящую личность. Конечно, иной раз реальность проступала слишком сильно. По меньшей мере два развода и один суицид повлекли за собой его недавние работы.

Что, разумеется, ничуть не беспокоило Шерлока. Если люди были достаточными идиотами, чтобы прийти к нему в студию, они лишались права жаловаться на результат.

Он снова перевёл взгляд с сэра Горация на портрет. Хотя политик облачился в сюртук и до кончиков ногтей скрывался под благопристойной личиной, проницательный зритель увидел бы гораздо больше.

Сэру Горацию повезло, что в мире было очень мало проницательных наблюдателей.

Если бы таковой попался, он бы увидел, что Сент-Джон — человек с секретами, а более пристальный взгляд разоблачил бы, что под маской скрывается мужчина, который любит предаваться весьма необычным действиям.

Например, чему-то вроде… ношения дамского белья.

Шерлок усмехнулся над своим объектом, который оказался достаточно глупым, чтобы радушно улыбнуться в ответ.

Каждый божий день Шерлок сталкивался с неопровержимым доказательством, что мир на самом деле населён идиотами. Он уже давно потерял надежду, что встретит кого-то, кто не будет раздражать его до зубовного скрежета. Смирившись с подобной действительностью, он легче переносил своё одиночество. В определённой степени.

Большую часть времени он был уверен, что предпочитает уединение.

Он вновь переключил своё внимание на палитру.

***

Студия погрузилась в темноту, её освещал лишь уличный фонарь за окном. Шерлок переоделся из рабочей одежды в мягкие серые фланелевые брюки, белую сорочку и жилет сливового цвета. Главным образом из-за лени он не надел ни носков, ни обуви.

Он плюхнулся в уютное кресло и только прикурил сигарету, как дверь в студию распахнулась. Лишь у одного человека были ключи и вовсе не потому, что ему их дали.

— Убирайся, Майкрофт, — сказал он, даже не глядя на порог. Эти слова почти стали его девизом по жизни. — У меня был тяжёлый рабочий день, и я совершенно не в настроении наблюдать твоё лицо.

— Прими мои соболезнования, — отозвался Майкрофт, и в его голосе не прозвучало ни нотки сочувствия. Он изучил почти оконченный портрет. — Боже мой. Разве ты не слишком очевиден здесь? Сэр Гораций будет крайне недоволен.

— Как и всегда, сэр Гораций выложил кругленькую сумму заранее, так что меня совершенно не волнует, что он там будет чувствовать. — Шерлок пошевелил своими длинными пальцами ног.

Он не добавил, так как не было необходимости, что в мире очень мало людей (если они вообще есть) кроме Майкрофта, которые в состоянии так быстро увидеть истину, выраженную на холсте. Вместо этого он глубоко затянулся и выдохнул дым прямо на брата.

— Больше спасибо за визит, Майкрофт, я бесконечно рад. Как жаль, что тебе уже пора бежать, чтобы продолжить управлять страной.

Вместо того, чтобы уловить намёк и уйти, как поступил бы любой нормальный человек, Майкрофт лишь опёрся на свой зонт и уставился на Шерлока.

— Я беспокоюсь за тебя, брат. Хотелось бы думать, что теперь ты отринул пороки юности. — Майкрофт нахмурился. — Особенно те, которые в настоящее время совершенно незаконны в этой стране.

— Пф, — ответил Шерлок. — Если власти начнут следовать букве закона, половина аристократов и их отпрысков окажется за решёткой. Серьёзно, Майкрофт, ты уже несёшь бремя империи на своих плечах. Мои маленькие капризы совершенно не должны тебя беспокоить. Как и всегда, у меня всё под контролем.

— Не всегда, — заметил Майкрофт.

Шерлок насупился. Он не любил вспоминать ту ночь. И вообще, это была не его вина. Простая ошибка в расчёте, и со стороны Майкрофта было довольно грубо припоминать её. Шерлок всего-то провёл три дня в частной клинике.