Свет очей моих (ЛП)

Слава богу, наконец-то один. Шерлок принялся готовить палитру. Он аккуратно смешивал цвета, какие хотел, а затем, не имея никакой другой причины, кроме собственного желания, он распаковал новую кисть. Сантименты, возможно.

Начав писать, Шерлок ощутил знакомое чувство, разливающееся внутри. Да, ощущение было знакомым, но и другим на этот раз.

Другим, потому что теперь он точно знал, по чему тоскует.

========== Глава 15. В тёмную годину ==========

Ты долго добирался, Джон.

Когда глаза привыкают к темноте.

— Теодор Рётке

Теперь сон изменился.

Ему больше не снились только глаза необычного цвета с до боли пронзительным взглядом, вспарывающим нутро. Они снились ему, когда он только вернулся в Англию с полей сражений во Франции, и время от времени потом. Только те глаза.

Но теперь глаза шли в комплекте с бледным лицом с невероятными линиями и острыми как бритва очертаниями; теперь их обрамляли тёмные кудри, такие же невообразимые. Более того, к взгляду даже прилагалось имя.

Шерлок Холмс.

Которое также звучало немыслимо. Что это за имя вообще? Невозможно пижонское, если уж на то пошло.

Также как теперь изменился сон, изменилось и пробуждение. Он больше не подскакивал с внезапным осознанием, которое сопровождалось приступом смятения и подобия страха.

Джон отказывался признавать свою очевидную эрекцию, потому что тогда, о ней нужно было бы позаботиться. Очевидным способом. Он знал, без лишних дум, что если он, ах, возьмёт дело в руки, то представлять будет вовсе не Мери.

Короче говоря, он не был готов к последствиям изучения вопроса о ком он должен (будет) думать во время оргазма.

Вместо этого Джон решил поразмышлять о другом.

Глава, которую он напишет сегодня.

Нынешний политический климат в Москве.

Чем занимается Мери в Москве.

Что он поест на завтрак.

Когда его мысли дошли до такой чепухи, Джон прекратил. Сдался. Всё кончилось очень быстро, но оказалось не менее удовлетворительным.

Потом, когда он мылся, то решил не мучиться виной за произошедшее. В мире было так много вещей, из-за которых можно терзаться, и он никогда не причислял к ним секс. Викторианская эпоха давно окончилась.

Вместо этого он подумал о завтраке и остановился на сыре, хрустящем хлебе и добротном красном вине.

Затем, сам не зная почему, он рассмеялся про себя.

***

Шерлок впал в неугомонное настроение, что никогда не сулило для него ничего хорошего. На данный момент под рукой не было нового заказа, а портрет Джона Уотсона он закончил. Шерлок приготовил себе чашку чая (и снова подумал, что мысль о том, чтобы каждое утро получать чай от Джона, всё ещё звучит как самое лучшее, что ему приходило в голову), и остановился перед мольбертом, чтобы осмотреть картину снова.

Он нашёл её удовлетворительной. Самая высшая похвала от Шерлока для своей собственной работы, и даже она звучала очень редко. Он понял, что в последний раз использовал это слово несколько лет назад для маленькой акварели, которую написал на пасеке в Сассексе. Та работа находилась в так называемом семейном собрании, на пополнении которого настаивали Мамуля и Майкрофт. Шерлок был склонен считать, что они лишь ждали, когда самоуничтожение разрушит его, и тогда они смогут распродать все картины за хорошие деньги.

А если не было иной причины, он не собирался услужливо умирать.

Его чай закончился, и в голове сложился план, Шерлок оделся в сизый костюм, мягкую белую льняную рубашку и шёлковый жилет цвета морской волны. Как обычно он презрел шляпу, а погода выдалась достаточно благоприятной, чтобы ему не пригодилось пальто. Удовлетворённый своим видом, он вышел из студии и отправился в пункт назначения, который выбрал, даже не задумываясь.

Он пришёл в «Жорж Санд» и был рад застать Ирен одну без Салли. Ирен улыбнулась, когда он переступил порог. Она была из тех немногих людей, которые радовались его появлению.

— Привет, красавчик, — сказала она.

Как обычно он нахмурился на её озорное приветствие.

— Мне нужна книга, — коротко бросил он.

— Тогда тебе повезло, — ответила она. — Так вышло, что у меня есть тысячи томов прямо здесь.

Он едва сдержал вздох.

— Особая книга, — прояснил он.

Ирен кивнула, затем её алые губы растянулись в лукавой улыбке.

— О, позволь мне прикинуться тобой ненадолго, — сказала она. — Позволь мне… дедуцировать тебя.

Шерлок фыркнул, но ничего не сказал. Ирен сыграет в свои маленькие игры, неважно насколько они раздражающие.

Она прищурилась и изучила его.

— Высокий, кудрявый, стройный, с самыми красивыми глазами на свете и злым, злым языком.

— Ирен, — наконец сказал он со вздохом.

Она наклонилась под прилавок и достала книгу.

— Я вычислила, что ты хочешь эту книгу.

Он взял экземпляр «КАК СЛАВНО ПАЛИ ХРАБРЕЦЫ».

— Она даже подписана автором.

Шерлок открыл книгу на титульной странице. Там, аккуратно выведено имя Джона Х. Уотсона.

— Спасибо, — рассеянно сказал Шерлок, лишь смутно осознавая, что указательным пальцем обвёл подпись.

— Когда ты собираешься поговорить с ним, Шерлок? — тихо спросила Ирен, всё озорство исчезло из её голоса.