Свет тысячи звёзд

– Доброе утро, Харпс, – радостно приветствует меня Бекка, после того как я тихо закрываю за собой дверь комнаты. Я знала, что встречу Уилла и Бекку, которые догадаются о случившемся между Эштоном и мной. Но теперь, когда пришло время, мне все-таки немного неловко. Может быть, потому что Бекка приветствует меня самой широкой ухмылкой в северном полушарии. Я даже не уверена, как Эштон вообще относится к тому, что я пропустила официальный штрих наших отношений, появившись на кухне их квартиры. Возможно, нам стоило сначала поговорить, как вести себя? Я медленно выдыхаю. Теперь уже слишком поздно, так что нужно закрыть глаза и продолжать. Я пересекаю гостиную и следую приглашающему жесту Бекки, которым она отодвигает один из барных стульев, стоящих перед кухонной стойкой. Взбираюсь на стул, стараясь не смотреть в глаза ей или Уиллу. Вместо этого я опускаю взгляд в кофейную чашку, которую Уилл протягивает мне, и подношу своему организму горькую дозу необходимого кофеина крошечными глотками.

– Как я вижу, вы поговорили? – спрашивает Бекка с веселыми нотками в голосе.

Я киваю, не поднимая глаз.

– Хорошо, – смеется она. – И к счастью, вам удалось добраться до комнаты Эша.

Теперь я смотрю на Бекку. Я знала, что она максимально открыта и говорит все прямо, но я не рассчитывала на то, что она так просто заговорит со мной о сексе с Эштоном. Я даже не знаю, что на это ответить. Эштону вряд ли понравится, если я расскажу его лучшей подруге о том, что произошло прошлой ночью.

Все еще смеясь, Бекка указывает на рубашку Эштона, которую он снял вчера между поцелуями и небрежно бросил на пол. Кровь приливает к моим щекам. Мне, очевидно, больше не нужно беспокоиться о том, что я должна сказать. Мы оставили доказательства нашей близости в центре комнаты.

Бекка заливается смехом и извиняющимся жестом сжимает мою руку, не успокаиваясь.

– Я же сказал, что ему нужна способная медсестра, и это, в конце концов, один из способов попросить пациента раздеться, – сухо замечает Уилл и тоже начинает смеяться.

Я прячу лицо в ладонях, желая исчезнуть. Предпочтительно в объятиях Эштона. Но дыра в полу тоже справилась бы с этой задачей.

– Доброе утро.

Кстати о дьяволе. Эштон, босой и одетый только в спортивные штаны, выходит из комнаты. Штаны сидят слишком низко на его бедрах, открывая не только четко очерченный пресс, но и дорожку темных волос, исчезающих за поясом. Я сглатываю, пока Эштон заспанный проводит рукой по волосам. Он должен, черт возьми, носить рубашку. Как можно собраться с мыслями и стать хозяином глупой ситуации?

– Доброе утро, Эш, – приветствует его Бекка, яростно борясь с очередным приступом смеха. – А я думала, ты не хотел вчера веселиться.

– Откуда у всех такое хорошее настроение с утра пораньше? – парирует Эштон и выглядит при этом расслабленно.

Не обращая внимания на ее намек, он бросает Бекке апельсин, но при этом все время смотрит на меня.

– Я просто радуюсь, что на свете столько любви, – щебечет Бекка.

– А я тому, что в следующий раз ты будешь так сильно отвлекаться, что я смогу разбить тебя в поединке на плейстейшн, – добавляет Уилл.

И вместо того чтобы возразить Бекке или Уиллу, Эштон подходит ко мне и целует. Посреди кухни. На глазах своих друзей. Как будто это самое привычное действие. И это не просто легкий поцелуй. Он взял мое лицо в ладони, и уверенное прикосновение его губ говорит о том, что было этой ночью и продолжится. Если я позволю. Он отрывается от меня только тогда, когда у нас у обоих заканчивается воздух.

– Ладно, теперь это действительно похоже на «Грязные танцы». Я пошел. Мне нужно на занятие по социальной экономике, – Уилл дружески хлопает Эштона по плечу. – Не облажайся, приятель. Харпс классная.

– Да, – подтверждает Бекка. – И мне срочно нужно женское подкрепление с вами, двумя неандертальцами. Было бы неплохо, если бы ты приезжала почаще, Харпс, – она целует меня в щеку и бросает на Эштона предупреждающий взгляд, который дает понять, что она сломает ему ребра, если по его вине наши отношения снова пострадают. Тот факт, что и Бекка, и Уилл взывают к совести Эштона, не совсем успокаивает.

Бекка хватает свою сумку.

– Ладно, голубки. Тогда мы больше не будем вам мешать, – она следует за Уиллом, который уже ждет ее на лестничной площадке. Дверь захлопывается, оставляя меня наедине с Эштоном. Снаружи в квартиру проникают звуки пробуждающегося города. Но между Эштоном и мной царит тишина. Ясная и тихая, как утро в горах Монтаны. Абсолютная. За исключением крошечной занозы сомнения, которую посеяли Бекка и Уилл.

Глава 36 Эштон

Харпер молчит, пока мы завтракаем. Уилл принес свежие булочки, одну из которых она тщательно намазала сливочным сыром и накрыла маленькими помидорами. Она такая тихая. Такая сосредоточенная на съедобном произведении искусства, в которое только что превратила булочку.