Свет тысячи звёзд

Возможно, потому что я никогда не игнорировала звонки своей мамы. Я кладу телефон на покрывало, но не выпускаю его из виду. Звонок не прекращается, и я убеждаю себя, что только поэтому беру его в руки. Я скажу маме Эштона, что он не может ответить, потому что оставил телефон дома. Не больше. Я беру себя в руки и нажимаю на зеленую трубку, в то время как чувство, что я делаю что-то не так, борется с сознанием долга, что человек не просто игнорирует свою семью.

– Алло? Эштон? – Теплый женский голос на другом конце провода напоминает мне, что, хотя я и ответила на звонок, я не представилась.

– Здравствуйте, – нерешительно отвечаю я. – Это Харпер. Подруга Эштона, – просто подруга. Не его девушка. Я потираю лоб, гадая, что, черт возьми, я здесь делаю.

– Как мило, подруга Эша, – она удивлена, но затем становится серьезной. – Я его мама, Фэй. У него все хорошо?

– О, да-да! Конечно, – она, вероятно, волнуется, что с ним что-то произошло, потому что ответил не он, а совершенно чужой человек. В ее голосе гораздо больше заботы, чем я предполагала после того, что Эштон рассказал мне о ней. – Он просто оставил свой телефон в квартире и уехал на работу.

Некоторое время в трубке тихо. Я должна отключиться. Как и планировала. Но вместо этого я все еще прижимаю телефон к уху и жду, не скажет ли мама Эштона еще что-нибудь.

– Харпер, правильно? Вы близки с моим сыном? – она неуверенно смеется. – Извините за нескромный вопрос, но я ничего не узнаю о своем сыне, если не проявлю журналистского чутья.

Мне нравится манера Фэй поддерживать разговор. Но это вещи, которые Эштон должен рассказать ей сам, если он заставит себя поговорить с ней.

– Я действительно не уверена, понравится ли Эштону, если я… – я замолкаю.

– Да, – со смирением в голосе отвечает она. – Возможно, ему не понравится, – соглашается она. – В конце концов, он считает меня материнской реинкарнацией зла, – печаль окрашивает ее хриплый голос. – И он имеет на это полное право. Мы с мужем совершили ошибки, но это не меняет того, что мы любим его.

Я не знаю, что должна сказать. Что иногда не имеет значения, насколько мы любим кого-то, когда ошибки слишком велики?

– Вы пробовали еще раз поговорить с ним? – хочется верить, что еще не все потеряно. Если для Эштона и его родителей есть еще один шанс, возможно, он есть и у нас с мамой.

– Тысячу раз, – вздыхает Фэй. – Он отгораживается, игнорирует наши звонки. Я полагаю, он рассказал вам, что произошло? – она не ждет моего ответа. – Мы не можем связаться с ним уже год после нашей ссоры. Он не верит, что мы изменились, поняли свои ошибки. Нам помогли справиться со всем этим. Чтобы, наконец, быть рядом с ним. Мы не можем потерять и его. Так же, как Эмму, – она замолкает, а затем тихо добавляет: – Он был прав. Во всем, что он высказал нам.

Я прикрываю глаза, потому что параллели с моей ссорой с мамой давят на меня, как голодные хищники. Эштон не общался со своими родителями уже почти год. Мне становится плохо, когда я думаю только о том, как разлучусь с мамой и Беном из-за нашей ссоры.

– Он любит вас, – шепчу я. Не уверена, говорю ли я все еще об Эштоне или о себе. Позади себя я слышу какой-то шум. Я рывком оборачиваюсь. Сквозь занавес из прядей волос, спадающих мне на лицо, я вижу Эштона, стоящего в открытой двери. Должно быть, он бежал всю дорогу от парковки до второго этажа. Его волосы взъерошены. Его грудная клетка часто поднимается и опускается. Конечно, он же хотел забрать свой телефон и не опоздать на свою смену в кинотеатре. Но теперь он стоит как вкопанный между кроватью и комодом и смотрит на меня. Он ничего не говорит, только протягивает руку к телефону.

Я не перебиваю его маму, которая спрашивает меня, уверена ли я в этом? Были ли это именно его слова? Вместо этого я передаю телефон Эштону. Также молча.

Он смотрит на экран. Потом на меня. Словно он не может поверить, что я действительно ответила на его телефон и имею что-то общее с его врагом. Он прикладывает телефон к уху, несколько секунд слушает болтовню матери, прежде чем прервать ее.

– Мам?

Я слышу, как она удивленно произносит его имя. Вижу, как Эштон закрывает глаза, словно он до сих пор надеялся, что на другом конце провода не его мама.

На полуслове он нажимает на красную трубку и заканчивает разговор. Его кулак обхватывает смартфон.

– Ты подходишь к моему телефону? – он в неверии качает головой. – И говоришь с моей мамой?

– Извини, – я встаю и хочу подойти к нему, но Эштон отталкивающе поднимает руки и останавливает меня.

– Я просто хотела сказать, что ты забыл телефон, и поэтому не можешь ответить на звонок.

Его губы превращаются в тонкую полоску. Бледные.

– Возможно, ты заметила, что я не отвечаю на мамины звонки, даже если мой чертов телефон при мне. Потому что она – моя мама. Женщина, которая ни черта не заботилась обо мне, хотя чисто биологически обязана была бы это делать. И ты не просто сказала ей, что меня нет рядом. Ты сказала ей, что я люблю ее, – он глубоко втягивает воздух и шумно выдыхает. – Блин, Харпер.