Свет тысячи звёзд

Я могла бы покачать головой и сказать ей, что Эштон разобрал меня на крошечные атомные частицы и не думаю, что когда-нибудь кому-то удастся собрать меня воедино. Но вместо этого я киваю и прячу улыбку. Мама знает основные данные. Она знает, что мы с Эштоном были вместе и расстались. Она знает, что я была сильно влюблена и теперь испытываю любовные муки. Естественная низшая точка после разрыва. То, что здесь нет ничего нормального, невозможно выразить словами. И если бы я это сделала, я бы дала еще больше пространства этому чувству. Эштон прекрасно понимал, насколько незначительной была для него наша связь. Я должна жить с этим.

Наконец Бен удовлетворен и отправляется в свою комнату, не без того, чтобы забрать свой ночной поцелуй у мамы. Это ритуал, который на самом деле не должен нравиться Бену. Но это мимолетное прикосновение является для него частью его жизни. Как «Кролик Питер» или мороженое, голубой цвет и звезды.

– Тогда я пойду, – мама поднимает руку и снова опускает, но вместо того, чтобы уйти, подходит вновь к дивану и притягивает меня в свои объятия. – Станет лучше, моя дорогая.

Возможно. Я не уверена, хотя мне бы этого хотелось. Я хотела бы снова посещать свои занятия, встречаться с Дженной и Беккой, жить своей жизнью, как будто наш конец не имеет значения, как и Эштон. Но все же я нахожусь на расстоянии тысячи световых лет от него. Я запираюсь дома, прошу Дженну присылать мне учебные материалы и делаю вид, что подхватила грипп. При этом мое состояние гораздо хуже любой простуды. Все во мне застыло. Я больше не чувствую своего сердца. Если не буду осторожна, я просто растворюсь. Мой телефон вибрирует и отделяет меня и маму друг от друга.

– Ответь на звонок. Мне уже нужно идти, – она с шумом выходит из дома, пока я смотрю, кто звонит. Бекка.

Она, должно быть, с Уиллом, Эштоном и другими на церемонии награждения. Почему она звонит мне именно сейчас?

– Бекс? – осторожно спрашиваю я, после того как отвечаю на звонок.

– Харпер, – она выдыхает. – Какое счастье, ты ответила. Я очень взволнована. Фильм Эша только что показали. Он получил самые высокие оценки.

Почему она рассказывает мне об этом.

– Бекка, мне довольно плохо. Грипп… – обессиленно произношу я.

– Мы обе знаем, что у тебя Эштон-вирус, а не что-то еще. Но я звоню не для того чтобы ругаться с тобой из-за этого. Я хотела попросить тебя об услуге, – Бекка замолкает. В трубке слышится короткое шуршание, потом она продолжает говорить: – Он убьет меня, когда узнает, что я вмешалась. Но мне все равно. Итак, как ты на это смотришь?

– Что ты имеешь в виду?

– Услуга, – напоминает она мне. – Пообещаешь мне кое-что? – Голос Бекки звучит нетерпеливо.

Я знаю ее слишком хорошо, чтобы так просто согласиться.

– Смотря, что тебе нужно, – осторожно отвечаю я.

– Выслушай, что скажет тебе Эш. Дай ему шанс.

– В каком смысле я должна дать ему шанс? Я не пришла на награждение, – я сглатываю слезы, потому что не могу быть с ним рядом в его большой день. Потому что этот факт неизбежно заставляет меня думать о причине случившегося. Красивая причина Меган, которая заменила меня.

– Просто выслушай его, ладно?

Я почти уверена, что она позовет его к телефону, но вместо этого вдруг кто-то стучит во входную дверь. Я вздрагиваю и недоверчиво перевожу взгляд от двери к телефону и обратно.

– Бекка, он здесь?

– А ты что думаешь?

– Зачем? – слабо выдавливаю я. Мои ноги становятся ватными, и я чувствую себя ужасно неустойчиво.

– Он с тобой, потому что ты важнее для него, чем фильм, какая-то награда или его родители, которые специально приехали из Нью-Йорка. Ты можешь, пожалуйста, открыть чертову дверь? Сейчас я положу трубку. Сделай, ради бога, все правильно! – она заканчивает разговор прежде, чем я успеваю что-то ответить. Наверное, в любом случае я бы не издала и звука. Мое горло сдавил всхлип. Как и мое сердце.

Бекка не знает, что Эштон своим первым сообщением после аварии Бена более чем ясно дал понять, что хочет вычеркнуть меня из своей жизни. И она не знает, что у него уже новый предмет увлечения, иначе она бы не посоветовала мне с ним разговаривать. Она бы не подумала, что он любит меня и внезапно хочет спасти наши отношения. Она бы знала, почему я не сражалась за нас. Хотя хотелось бы, чтобы это имело смысл. Скорее всего, она устроит ему ад за то, что он так обидел меня, вместо того чтобы помогать ему. Он снова стучит. На этот раз громче.

– Харпер? – его голос звучит приглушенно через закрытую дверь, и все же у меня по коже бегут мурашки. Я смотрю на дверь и двигаюсь к ней, словно сама по себе. Опускаю ладони на деревянную поверхность и останавливаюсь. Нас разделяет дверь, несколько дюймов, но близость Эштона уже сейчас разрушает мой гнев.

Мне нужно три вдоха, чтобы заставить себя приоткрыть дверь. Я должна сказать ему, чтобы он ушел, прежде чем Бен что-то услышит. До того, как я сломаюсь.