Свет во тьме

Сложив крылья, Танат приземлился в прихожей. Свет вокруг него постепенно угасал.

– Как чувствует себя наш друг?

Тумар с радостью сообщил:

– Он пока еще потрясен, но с ним все в порядке. Он выдержал и не потерял желания продолжать борьбу. – Тумар, приземлившись, немедленно приступил к осмотру тела Хромова. После недолгой паузы ангел покачал головой и вздохнул. – Капитан был прав. Рафавал может выбрать любое место и время нападения.

– Они владели Анатолием и долго мучили его, – заключил Танат. – А как Кирилл Вершилов? Его охраняют?

Тумар ответил немного растерянно:

– Серафим послал к нему Машанаи.

Танат напомнил ангелам об их собственных обязанностях:

– Хорошо бы позаботиться о Михаиле.

* * *

«Только этого не хватало! Я не хочу сейчас влипнуть в эту переделку». Несколько минут ему понадобилось, чтобы привести нервы в порядок и оценить ситуацию.

Войдя в столовую, Михаил отыскал телефон. Обхватив трубку платком, он набрал авторучкой номер «ноль два», продиктовал дежурному милиционеру адрес и сказал, что слышал крики, звуки борьбы и выстрел, после чего положил трубку и поспешил прочь.

Немного поплутав сидя за рулем своей «волги», Каганов нашел местный главпочтамт и три таксофонные будки. Зайдя в одну из них, Михаил набрал номер «Вечерки».

– «Вечерний Прахов», Карина.

– Карина, можешь соединить меня с Караваевой?

Вера ответила немедленно:

– Каганов, ты собираешься на больничный?

– Постарайся отвечать спокойно, Вера, – попросил Михаил. – Произошло нечто серьезное.

– Прими аспирин и ложись в постель.

– Умная девочка. Теперь приготовься. Я только что из дома Анатолия Хромова. Бедняга прострелил себе голову. Он позвонил мне под утро и орал, что за ним охотятся. Я тут же помчался к нему домой и нашел его мертвым. В доме полный разгром.

– А как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила Вера, продолжая игру.

– Я позвонил в милицию Нижнего Новгорода, но предпочел поскорее убраться из дома Анатолия. Сейчас я думаю проехать посмотреть, как дела у Панова. Я хочу, чтобы ты немедленно проверила, что происходит с Вершиловым. Я не желаю, чтобы источники информации иссякли у меня под носом.

– Ты думаешь… ты думаешь, что это заразно?

– Еще не знаю. Хромов был немного не в себе, так что, может быть, это только отдельный случай. Я обязательно должен поговорить с Пановым. Прошу тебя, не медли с Вершиловым.

– Хорошо, я сделаю это сегодня же.

– Постараюсь вернуться после обеда. Береги себя.

– И ты тоже береги себя.

Вернувшись в машину, Михаил нашел по карте кратчайший путь к Панову. Примерно через час он подъезжал по старой дороге к знакомому домику.

Михаил выбрался из машины и тихо двинулся к дому. Окна разбиты, но, как заметил журналист, стекла упали внутрь дома, а не наружу, как у Хромова. Пройдя к дальнему концу дома, он осмотрел задний двор: машин нет. Он стал молиться, чтобы Эдуард и Настасья оказались не здесь, а где-нибудь подальше от погрома.

Михаил обогнул дом и поднялся по ступенькам ко входной двери. Ее заперли. Заглянув в разбитое окно – стекло почти полностью вывалилось, – он увидел хаос: в доме все перевернули вверх дном.

Михаил осторожно влез прямо через окно в гостиную. Мебель повалена, диванные подушки вспороты, кофейный столик разнесен в щепки. Изломанные торшеры валялись на полу.

– Эдуард! – позвал журналист. – Анастасия! Есть кто-нибудь дома?

Но что на зеркале? Разлита красную краску… или это кровь? Михаил подошел поближе и вздохнул, почувствовав запах краски. На зеркале вкривь и вкось написали отвратительные ругательства.

Михаил облазил дом до самого подвала. И Хромов и Панов стали свидетелями в расследовании Михаила и потому оказались в опасности. Но Хромов, обуреваемый ужасом, мог сам разгромить дом, сражаясь неизвестно с кем, в то время дом Панова разрушил кто-то, желающий запугать его. Против обоих – Хромова и Панова – применили тактику запугивания, хотя и по-разному.

– Стоять! Не двигаться! Милиция!

Не сходя с места, Михаил видел через разбитое окно милиционера, который целился в него из пистолета.

– Успокойтесь, – произнес Михаил как можно убедительнее и вежливее.

– Поднимите руки, чтобы я их видел! – приказал милиционер.

Михаил повиновался.

– Меня зовут Михаил Каганов, я главный редактор газеты «Вечерний Прахов», друг и бывший коллега Эдуарда Панова.

Михаил объяснял все, что собирался делать:

– Я опущу руку в карман, там у меня журналистское удостоверение. Теперь я брошу его вам через окно.

Второй милиционер поднялся на веранду и тоже направил пистолет на Михаила. Каганов бросил «корочки» через окно, и первый милиционер поднял их. Минуту он изучал удостоверение.

– Я пытаюсь разобраться, что же такое произошло в доме. И я бы хотел знать, что случилось с Эдуардом и его женой, Анастасией.

Милиционера, видимо, удовлетворили документы Михаила, и он расслабился, но все еще не опускал пистолета.

Подергав дверь, он попросил:

– Хорошо, гражданин Каганов, я попрошу вас вылезти назад, очень осторожно и медленно. Будьте добры, держите руки так, чтобы я их видел.