Читаем Свет женщины полностью

Свет женщины

– Думаю, если бы вы проводили меня туда, это было бы очень кстати. Видите, все на этом свете вовсе не случайно, раз мы с вами встретились. Есть ведь доброжелательность, участие, помощь, поддержка. Я уверен, что сеньор Гальба очень заботится о своих подопечных, хоть и нахожу его занятие весьма жестоким. Наверно, это бросалось бы в глаза еще больше, если бы он сам не выходил на сцену, а оставался за кулисами. Так было бы правдоподобнее. Однако, полагаю, мы не должны останавливаться на достигнутом. Всегда можно сделать лучше. Второе дыхание очень приветствуется, не говоря уж о третьем, четвертом… промолчим о них из скромности. Нужно постоянно расширять границы выносливости, мировых рекордов не существует, всегда можно сделать еще лучше. Не беречь сил, вот в чем суть. Говорят, когда американцы высадились на Луне, они обнаружили там китайцев. Возмутились – ведь всем известно, что у китайцев нет для этого технических средств, – и потребовали объяснений: «Как вы здесь оказались, как смогли добраться до Луны вопреки всем законам природы?» Тогда один из этих мелких китайцев, ставя один кулак на другой, выстраивает в воздухе лесенку и говорит, улыбаясь до ушей: «Один китаец, два китайца, три китайца…» Так что не надо опускать руки. Сделаем лесенку и доберемся. Не знаю уж, какого сеньора Гальбу мы найдем там, наверху, но уши ему пообрываем точно – за рак, за тиранию, за ненависть, за безумие. Мы победим, потому что мы сильнее, в мире копятся огромные силы, которые пока еще не проявили себя… один китаец, два китайца, три китайца…

Но что я мог против этих глаз, спокойно смотревших на меня. Я спросил:

– Вы ведете за мной наблюдение?

– Вы не можете так дальше…

– Могу, Лидия. Нет рекордов, которые нельзя побить. Всегда можно лучше. В следующий раз буду тренироваться в прыжках в высоту, как чемпион Вирен, когда готовился к Олимпийским играм.

Телефон опять зазвонил. Мне это уже надоело. Я снял трубку. Прерывистый, напряженный голос:

– Дзидзя? Какакак галетта но но мазабетта ну ну…

Меня разобрал смех. Сеньор Гальба – другой, тот, что остерегается показываться из-за кулис, – решительно не гнушается ничем. «Какакак галетта но но мазабетта ну ну…» Ни перед чем не останавливается ради комического эффекта. Я протянул трубку Лидии.

– Вот он, чемпион мира. Ваш муж. Серьезно, думаю, в данный момент именно он должен носить это звание.

Она вырвала у меня трубку, глядя куда-то ввысь, в такие дали, которые недоступны нашим оптическим приборам; по дороге взгляд ее задержался на мне. Она почти не плакала, берегла слезы: наверно, напомнила себе, что впереди еще долгий день.

– Да, Ален, я все это знаю. И мы все это знаем. Мы каждый раз узнаем, что это не ты, и это наконец закладывается в подсознание. Я знаю, что ты ни при чем. Ты не виноват. Просто глупая случайность. Ты посадил малышку на заднее сиденье, ты вел медленно. Я знаю, чего ты хочешь. Но я не могу тебе помочь, потому что Соня всегда рядом, она мне не доверяет. Они меня уже обыскивали на днях. Что ж, нужно продолжать жить, нужно терпеливо сносить испытания, это очень верное выражение. Я уверена, что сейчас ты уже понимаешь некоторые слова, ты делаешь успехи. Ты уже можешь сказать «Дидья» и «блюблю». Дальше пойдет лучше, вот увидишь. Я знаю, что Соня сейчас рядом с тобой и она улыбается. Смелее вперед, смелее, не останавливайся. Надо продолжать. Ты сумеешь, Ален, я уверена, ты сумеешь…

Я вмешался:

– Скажите ему: мы победим, потому что мы сильнее всех. Великий поход. Мы проиграли сражение, но не войну. В мире копятся огромные силы, которые пока ждут своего часа. Один китаец, два китайца, три китайца. Александр Македонский, Ницше, Че Гевара, Маркс, де Голль, Мао. Израильтяне пошлют свои отряды. Солдаты, с высоты этих пирамид…[15]. К оружию, граждане! Пришел день славы, страшный враг…[16] Наша возьмет. Мы победим даже метастазы. Боже справедливый и всеблагой, ты получаешь высший трофей корриды – два уха и хвост. Оле, оле! Три миллиарда Спартаков. Свобода ведет нас. Припрем их к стене. No pasarán![17] Это есть наш последний и решительный бой. До последней капли крови. И снова припев: мы победим, потому что мы сильнее всех. Великий поход китайских коммунистов. Один китаец, два китайца, три китайца…

Я почувствовал, как на плечо мне легла рука.

– Извините, Лидия, скриплю немного, но так всегда, когда гремишь цепями… – Я встал.

На улице был цветочный магазин.

– Какие она любила цветы?

– Все.

Она вернулась с букетом белых и сиреневых. Я положил ее чемодан в багажник.

– Где это?

– Улица Вано.

Перед домом стояли какие-то люди. Вышел консьерж, потом парикмахер и его жена.

Они посмотрели на меня с почтением, как будто горе возвысило меня в их глазах.

Мой шурин умирал в кресле.

– Ты знал, что она собирается это сделать, да? Вы договорились… Ты не имел права позволять ей… Пока человек жив, надо надеяться…