Светлая Княгиня, или что делать, если боги против

Я счастливо выдохнула, собираясь устроиться поудобнее на груди мужа. Но неожиданно по его телу прошла судорога, и он перестал дышать. Я испуганно на него посмотрела. И в слабом свете свечей я, парализованная ужасом, наблюдала, как гаснет разум в газах любимого. Не зная, что делать, как помочь, все, что могла, — это только смотреть. Пока не стало слишком поздно.

Я, всхлипнув, потрясла его за плечо, пытаясь привести в чувство. Все сильнее и сильнее. А потом вскочила и, схватив халат, выбежала как была босая из спальни. Только выскочив за порог, поняла, что не знаю, куда идти. Но знает замок! Он вел меня самой короткой дорогой, благо что все уже отправились спать, а с внутренними дозорами охраны я благополучно разминулась.

Дверь с грохотом отворилась. Находящиеся в библиотеке удивленно повернулись ко мне. А я пыталась перевести дыхание, чтобы заново обрести дар речи и надеть нормально халат. Данар, София и Велимир терпеливо ждали.

— Там… он… он… — начала я, но никак не могла докончить, словно пока эти страшные слова не произнесены вслух, все это еще может оказаться неправдой. Но, может, ему еще можно помочь, ведь они же умные, они из другого мира, они обладают порой странными знаниями. И я пересилила себя. — Анвар… он… сначала дрожь, а потом больше не дышал. Я не знала, что делать. Я его трясла, но он не приходил в себя.

Данар, пробегая мимо, схватил за руку и потащил за собой. Я едва успевала ноги переставлять. Все же силы в нашем воеводе немерено. Не отставали от нас и остальные.

Так мы и ворвались в спальню. Я где-то в глубине души надеялась, что, когда мы придем, Анвар нас встретит как ни в чем не бывало. И объяснит, что я все неправильно поняла. Очень сильно надеялась, поэтому, увидев тело мужа, я осела на пол, ибо ноги подкосились. Данар проверил пульс на шее друга. После чего закрыл его глаза. Уже навсегда. Я замотала головой, отказываясь признавать происходящее. Ведь все только стало хорошо. Все только наладилось. Несправедливо. По щекам побежали слезы, я даже не пыталась их унять.

— Да как же так? — Воевода с силой ударил по стене. — Мы все рассчитали, все узнали. Да мы твоего отца с тремя разными амулетами допрашивали. Ведь ты родилась сегодня, так почему все так закончилось?

И в ярости ко мне обернулся. Я чувствовала, как расширяются от страха мои глаза при его приближении, таком неотвратимом. И когда он рывком поднял меня за руку, я даже не подумала сопротивляться или протестовать, чувствуя себя словно заяц, загнанный охотничьей собакой.

— Оставь ее, — положил руку на плечо Данара мой наставник. — Если уж ее отец не знал всего, то она и подавно не могла. Отпусти.

С гримасой отвращения богатырь разжал пальцы, и я безвольно шлепнулась на пол, не понимая, что происходит и о чем они говорят. София обняла меня и прижала к груди.

— Угомонись, ты ее пугаешь. Это из-за того странного предсказания?

— Да, — ответил нам Велимир, пока Данар нарезал круги по комнате, словно бешеный волк в тесной клетке. — И нет. Предсказание — это просто слова для других, внешняя видимая сторона сделки, пари, если хочешь. Когда мы решили закончить с завоеваниями, то остро встал вопрос, как это все удержать. Тем более что местные боги хоть и не могли противостоять напрямую, но скажем так, их активное неодобрение могло сделать жизнь невыносимой. Как, впрочем, и Анвар им. Он достаточно изобретательный паршивец, способный достать даже богов. Был. Они заключили соглашение. Простое по сути. Он берет в жену указанную девушку, она должна оставаться живой, здоровой и невинной до тех пор, пока не минет ровно восемнадцать лет с момента ее рождения.

— Какая же в этом выгода? — тихо спросила София.

— Если бы Анвар продержался, то получил бы признание, и Юнару приняли в местный пантеон. В противном случае сама видишь.

— Вы изучали традиции? Может, подвох был в них?

— Конечно же, изучали. Зачем, думаешь, нужен был тот допрос? Чтобы фактическая дата не расходилась с называемой.

А я с ужасом понимала, как же они были неправы. Да, впрочем, и допросить-то уже было и некого. И матушка, и обе повитухи, принимавшие меня, давно уже отошли в мир иной. А никто иной из ныне живущих и знать не мог. Так по традиции оберегали детей от сглаза. Даже отцам называли неправильное время, а чаще даже и день, как в большую, так и в меньшую сторону. И чем выше и родовитее род, тем на больший срок укрывалась от мира роженица, чтобы запутать возможных недоброжелателей. Если бы только они сказали мне, если бы только знала, я смогла бы убедить обождать лишних пару недель, чтобы наверняка.

— Идиоты. Доскрывались? — зло спросила София, как будто читая мои мысли. — Ладно я, но ей-то можно было сказать? Как вроде как заинтересованное лицо, — и чуть крепче прижала меня к себе. — Хотя дайте угадаю. Перестраховались. А то мало ли кто что ей внушит, и она нарочно дату сдвинет на пораньше, а то и соблазнит мужа. Или неправа?