Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Еще одним способом выразить лояльность являлись всевозможные поздравления с годовщинами, знаменательными датами, днями рождения и тезоименитства. И А. В. Макаров, и А. Д. Меншиков не упускали случая поздравить друг друга с днем рождения и тезоименитством государя, государыни, царевича Петра Петровича, царевен Анны и Елизаветы, с Новым годом, Рождеством Христовым, рождением детей и т. д.[1134] А. Д. Меншиков в свое отсутствие в Санкт-Петербурге благодарил А. В. Макарова, что тот «…в день жены нашей имянин у дочери нашей изволили позабавится»[1135]. 1 июля 1717 г. кабинет-секретарь писал из Спа: «Всепокорнейше поздравляю вашу светлость, моего милостиваго государя сим преславным торжественным дням, а имянно прошедшим днем преславной Полтавской баталии, которой называетца День росиского Воскресения, и другим нынешним преславным торжественным днем тезоимянитств Его царского величества, всемилостивейшаго нашего государя и Его высочества, государя нашего царевича, вашего дражайшаго хозяина, и желаем от сердца, дабы сподобил нас всевышний вскоре видеть его высочества дражайшею персону, також и вашу светлость, моего милостиваго государя»[1136]. При этом Алексей Васильевич добавлял, что «…письма ваши до Его царского величества все исправно доходят, которым Его величество зело доволен, а особливо последним, которым изволите поздравлять Его величество помянутым преславным торжеством их дражайших как Его царское величество, так и государя царевича тезоименитствам, которое зело радостно изволил принять, понеже оное пришло сюды в самой тот день. Что же изволите, ваша светлость, упоминать ко мне в милостивом своем писании, что государь царевич отдал вашей светлости свой маленькой шлафрок, ис котораго изволил ваша светлость зделать себе душегрейку, и тому зело я радуюсь. Дай, Господи Боже, чтоб дождатца вашей светлости того, чтоб видеть Его высочество в полном возрасте»[1137].

Крайне редко в корреспонденции А. В. Макарова и А. Д. Меншикова встречаются упоминания о погоде, характерные для эпистолярного этикета. Подобные сведения обычно поступали от князя. 12 мая 1721 г. А. Д. Меншиков в письме Алексею Васильевичу писал: «Здесь говорят, якобы от Кроншлота до Аранибома люди ходят пеши, и хотя правда, что через всю нынешнюю неделю превиликой и жесткой ветрост, от которого гараздо вода збыла, однако ж о выше реченном я, не веря, и сам на Котлин остров поеду послезавтра, то есть 14 дня сего месяца»[1138]. Более того, в единичном варианте находятся и письма, которые практически полностью состоят их декларативных формул и не несут в себе большой информативности[1139]. «Благородный господин кабинет-секретарь, – обращался 24 апреля 1721 г. князь, – на сей ординарной почте иного вашей милости ко известию не нахожу, кроме сего, что здесь при помощи Божии все благополучно, а особливо их высочества государыни цесаревны и внучата их величеств во всецелом и добром здравии обретаютца. Просим вашу милость, дабы не изволили нас оставлять уведомлением о здравии их величеств и о тамошних поведениях, в чем на вашу милость весьма благонадежны и пребываем»[1140].

Аналогично другим контрагентам А. Д. Меншиков и А. В. Макаров снабжали друг друга необходимой информацией относительно интересующих их событий и государственных деятелей. Благодаря сведениям, полученным посредством переписки, петровские соратники были в курсе наиболее актуальных происшествий, где бы они ни находились. При необходимости они могли показать окружающим (и прежде всего монарху) свою осведомленность, что явно шло на пользу их политическому статусу. Кабинет-секретарь, сопровождая Петра I во время заграничных путешествий 1716–1717 гг., делился с А. Д. Меншиковым сведениями о военных и дипломатических событиях, передвижениях и времяпрепровождении царского окружения[1141]. 9 октября 1716 г. Алексей Васильевич писал: «…войска наши, вот, уже з две недели как на транспортных судах сидят, но не допустит их переехать в Росток противной ветер. И когда войска отсель до Ростока переедут, тогда Ево величество изволит отсель путь свой восприять в Амстердам, и что впредь будет чиница, о том вашей светлости буду доносить на передбудущих почтах»[1142]. 24 октября А. В. Макаров раскрывал князю детали маршрута царской четы. Государь и государыня выехали из Копенгагена 16 октября, добрались до Фридрихштадта 23 октября, затем, как предполагал кабинет-секретарь, собирались пойти в Любек[1143]. Прибыв в Любек 31 октября, Алексей Васильевич снова писал А. Д. Меншикову, уточняя, что дальше планировалось ехать в Шверин и в Бранденбургскую землю для встречи с прусским королем[1144]. Дальнейший путь посольства лежал через Гамбург в Голландию[1145]. Вместе с информацией о передвижениях царской четы он уведомлял князя о состоянии их здоровья и деталях времяпрепровождения[1146].