Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв.

Париж XIII века рассказывает нам историю о взаимодействии архитектуры и власти, королевского могущества и пространства и о том, какие идеи стоят за всем этим. Людовик IX (1226–1270) принадлежал к правителям нового поколения, он воспользовался юридическими, экономическими и политическими коллизиями прошлого столетия, чтобы создать такой тип правления, который позволил бы ему контролировать большую часть Франции, чем могли себе представить его предшественники. Решение построить новую часовню Сент-Шапель, настоящее украшение дворца, было частью программы по централизации власти. Устремленные ввысь витражи часовни раскрывают историю translatio imperii («передачи императорской власти»), подробно повествуя, как Терновый венец, самая священная реликвия в христианском мире, переместился с головы Иисуса в новый Рим в Константинополе, а затем сюда — в часовню французского короля.

Через Сену от острова Сите, напротив почти достроенного собора Парижской Богоматери и в пределах видимости возводимой в то же время часовни Сент-Шапель, на правом берегу реки был зажжен огонь, который одновременно освещал и уничтожал. В июне 1241 года просторную Гревскую площадь, близ современной площади Отель-де-Виль, заполонила толпа людей. Собрания в этом месте были обычным делом, здесь, например, проходили публичные казни, но случай был особый: на этот раз сжигали не людей, а книги, около двадцати телег с текстом, который считался опасным и еретическим, — Талмудом.

Хотя священная война против «катаров», о которой шла речь в предыдущей главе, теоретически закончилась десятью годами ранее, ересь все еще была — и будет оставаться — серьезной проблемой для преемников папы Иннокентия III, и не только на юге Франции. Церкви по-прежнему требовались жнецы, чтобы отделять зерна от плевел. Папа Григорий IX разослал по всей Европе представителей новых религиозных орденов для «поиска» (inquisitio, отсюда «инквизиция») ереси — доминиканцев и францисканцев.

Доминиканцы, также известные как Орден проповедников, уже встречались нам на юге Франции. Францисканцы возникли примерно в то же время, орден был назван в честь своего основателя Франциска Ассизского (ум. в 1226). Сын торговца шелком из центральной Италии, в юности Франциск, вероятно, наслаждался жизнью, но после встречи с нищим посвятил себя восхвалению добродетелей бедности и проповедовал свой образ жизни всем, кто его слушал, — людям, птицам и даже волкам (согласно одному из его биографов). На Четвертом Латеранском соборе в 1215 году он получил разрешение от папы Иннокентия III основать орден нищенствующих проповедников — несомненно, папа не забыл об угрозе «катаров» и «крестовых походах». Вскоре последователи Франциска и Доминика разбрелись по всей Европе, выступая с проповедями против еретиков и пытаясь вернуть их в лоно ортодоксии. Оба ордена играли важнейшую роль в интеллектуальной и духовной жизни средневековой Европы. Они отстаивали новые модели служения и обращения (пропагандируя более активную религиозную практику), устанавливали связи и подталкивали к конфликтам на разных континентах. Помимо прочего, доминиканцы участвовали в папской миссии по борьбе с ересью, получив прозвище «псы Господни» (буквально — от Domini canes) за безжалостное преследование инакомыслящих.

Итак, учитывая, что костры инквизиции горели по всей Европе, пожалуй, нет ничего удивительного в том, что в 1239 году Григорий IX обратился к правителям всего христианского мира с просьбой исследовать одну книгу на предмет возможной ереси — из опасения, что она отклоняется от библейской истины. Большинство проигнорировало просьбу папы, но молодой король Франции Людовик IX откликнулся с энтузиазмом и назначил трибунал. Председательствовала королева-мать.

Таким образом, в 1240 году молодой король отозвался на призыв папы Григория серьезно и буквально исследовать эту книгу — Талмуд. Обвинение вынесли ректор Парижского университета, епископ Парижа, архиепископ Сенс и несколько монахов. Ответчиками по этому делу стали не предполагаемые христианские еретики, а раввины из Парижа, которым предъявили обвинение в том, что евреи, опиравшиеся на Талмуд, были еретиками в иудаизме, а этот сборник комментариев к закону и традиции был отклонением от еврейской Библии.