Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки

Если Томаса Хоклева ночь, проведенная в гостинице епископа Честерского, подвигла на размышления о жизни, то Джону Вествику проживание в гостинице, принадлежавшей аббату Сент-Олбанса, могло подарить встречу с Чосером. В 1390 году Корнхилл был интеллектуальным центром, предоставлявшим широкие образовательные возможности для детей обоих полов[460]. Это было место как раз такого рода, где Чосер мог найти читателей для своего детского учебника об астролябии – и где у Джона Вествика был шанс его прочитать.

Трактат об астролябии в том виде, в котором он дошел до нас, состоит из двух частей: описание инструмента и инструкция по его использованию. Но в прологе к трактату Чосер говорит о трех других его частях. Он обещает «малышу Льюису» «разные таблицы», а также «теорию, объясняющую движение небесных тел». В конце книги он планировал поместить введение в астрологию.

Между замыслом Чосера и рукописью Джона Вествика существуют удивительные параллели. Таблицы, которые приводит в своем трактате Вествик, не совсем те, что обещал поэт, хотя оба они ссылаются на кармелитского монаха Джона Сомера как на авторитетного составителя таблиц. И тем не менее «Экваториум» Вествика вполне соответствует описанию «теории» (theoric), обещанной Чосером. Если это слово вам незнакомо, пусть вас утешит факт, что и читатели Чосера его тоже не знали: это первое зафиксированное употребление слова theoric в английском языке. Исходное латинское слово theorica означало «модель» в обоих смыслах: и в смысле теоретического описания, и в смысле материального воплощения. (Для сравнения подумайте об «экономической модели» и игрушечной «модели самолетика».) Что именно имел в виду автор – ясно не вполне. Когда средневековые астрономы писали учебники теории (theoricae) – а это они делали нередко, то иногда излагали чисто геометрические теории, хоть и с чертежами трехмерного движения небес, иногда описывали реально существующие инструменты из дерева и меди, а иногда это было нечто среднее. В средневековых манускриптах часто встречаются очень убедительные описания и даже рисунки вроде бы существующих инструментов, которые на поверку оказываются исключительно мысленными экспериментами. Их авторы изобретали инструменты, но изготавливать их не планировали.

Джон Вествик, однако, определенно хотел, чтобы его инструмент воплотился в реальность – он его уже собрал. Кстати, если слово theoric на английском языке впервые появляется в чосеровском «Трактате об астролябии», то второе его упоминание мы встречаем в трактате Вествика. И это только один пример влияния языка Чосера на труд Джона. Вествик прямо цитирует «Трактат об астролябии» в качестве источника названия одной из частей своего экваториума. Но чтобы разобраться, кто еще оказывал влияние на Вествика, и понять, как именно работал его экваториум, нам нужно вернуться назад и выяснить, чего он хотел добиться с помощью своей «теории небесных тел».

Собственно описание экваториума занимает всего 14 страниц и появляется только в самом конце рукописи Вествика, спустя 140 с лишним страниц с таблицами. Последняя из этих таблиц – незавершенный список звезд. Над столбцом, в котором дана высота светил на широте Лондона, Джон успокаивает читателя, обращаясь к нему на латыни: «Это я проверил». Не все астрономы давали себе труд проверять табличные данные. Джон явно гордился тем, что он это сделал, хоть и указал высоту на широте Лондона только для семи из сорока трех звезд. Для первой из них, Альдебарана, он записал точную максимальную высоту, равную 56°36´. Рядом с ее арабским именем он уточнил: «Сердце или глаз быка». Альдебаран – яркая красная звезда, которая, согласно поэтическому описанию Джона Гауэра, магически связана с рубином. Ее нетрудно отыскать на небе: она мерцает у правой щеки Быка, под вытянутыми рогами созвездия. Но если Джон наблюдал за небом в конце июля 1392 года, когда Альдебаран был видим несколько часов перед рассветом, он должен был заметить еще одну красную звезду, которая, в отличие от Альдебарана, не мерцала. Затмевая своим светом глаз быка и становясь ярче с каждой неделей, на фоне неподвижных звезд плыл Марс (рис. 7.7)[461].

Рис. 7.7. Движение Марса с июля 1392 по май 1393 года. Расстояние между двумя соседними точками равно одной неделе; там, где точки крупнее, планета на небе выглядит больше