Светоч русской земли (СИ)

Скольких он уже воспитал, устроителей общежительных киновий, у себя в обители! Сильвестр, о котором недавно дошли вести, поставил монастырь на реке Обноре, за Волгой. Андроника он предложил Алексию и не ошибся в выборе. Авраамий-молчальник, который жил у него с первых лет, ушёл в леса, за Галич, и там основывал уже не первый монастырь. Дмитрий сейчас - в Вологде и тоже основал монастырь. Месяц назад у него гостил Стефан, выученик Григорьевского затвора, этот собирался на Печору, к зырянам, хочет проповедовать там слово Божье. На расставании они беседовали всю ночь, и Стефан был полон сил, веры и воли к замыслу. Недавно дошла благая весть от Романа, оставленного игуменствовать в монастыре на Киржаче. Успешно справлялся с делом и Афанасий. Нелады были у Стефана Махрищенского. Гонимый местным володетелем, он покинул обитель и уже основал монастырь на реке Сухоне, в вологодских пределах. Ныне князь зовёт его назад. Об этом Сергий и хотел поговорить с Алексием.

Посланцы владыки не заставили себя долго ждать. Сергий, облобызав, распростился с Фёдором, которого и до сего дня ощущал, по сладкому стеснению в сердце, словно своим сыном, и вскоре последовал за посланным к башням Кремника.

Сергий осенил горожан крестным знамением. Посторонился, прижмурясь, когда мимо с гигиканьем и свистом, взметая снежную пыль, пронеслись богато разубранные сани. Его посох, торба, грубый вотол и лапти не дали возможности угадать издалека, кто шёл. Но вот те сани, развернувшись, уже мчались ему вслед, осадили в опор, и хмельной красавец в распахнутой бобровой шубе, забежав и сорвав шапку с головы, рухнул перед ним в снег:

- Прости, батюшко! Хмелен! Не признал! - и склонил голову, а Сергий благословил его, прикусив губу, чтобы не улыбнуться.

Алексий ждал Сергия, и Сергий уведал, что дело тут - не в Стефане Махрищенском, а в усталости митрополита и в одиночестве, охватившем его после измены патриарха Филофея.

О Стефане разговор был короток. Сергий повестил о дошедшем до него желании великого князя вернуть Стефана на Махрище.

- Это - и моё желание! - сказал Алексий.

- Владыке должно быть известно, почему Стефан покинул обитель. Бояра, владельцы земли, сотворялись ссоры, пакости монастырю...

Алексий не дал договорить Сергию:

- С владельцами земель я уже говорил, и великий князь согласен дать им отступное, но просил, чтобы Стефан вернулся назад!

Сергий кивнул головой. Знал, что по его слову Стефан вернётся домой. Он ожидал иных вопросов или жалобы о патриархии, но Алексий медлил, и Сергий уведал почему. Дело было в нём, в Сергии, в том, что он пережил недавно, и что отразилось в его облике.

Глава 11

Алексий угадал, да и трудно было не заметить этого. У Сергия нынче были необычные глаза. Взгляд стал таким, как в прежние годы. ("Отче! Почему у тебя юные глаза?!" - хотелось спросить Алексию.) Алексий, однако, спросил осторожнее: не совершилось ли чего в киновии или с игуменом?

Сергий оказался нынче невнимателен и чуть не признался Алексию в том, что ему было видение Света.

Он стоял на ночном правиле, одержимый скорбью, и уже в полудрёме услышал, как его дважды окликнули: "Сергий!" Отодвинув окошко, он увидел, что всё вокруг залито Светом.

- Смотри! - продолжил голос. - Всё это - твои иноки!

Сергий как был, без шапки и зипуна, выбежал на мороз.

Сияние покрывало каждую хвоинку пламенем. Лес был словно в сверкающем серебре, и в этом Сиянии кружилось множество птиц, переливающихся разными цветами, кто с длинными хвостами, кто с хохолками из золотых, увенчанных яхонтами тычинок, иные с рубиновыми клювами или красными лапками. Птицы сидели на деревьях и ограде, порхали в воздухе. Являлись всё новые из-за ограды монастыря. Птицы кружились, и ему стало понятно, что этот хоровод - его ученики, настоящие и грядущие подвижники, устроители обителей, и что его молитва услышана и ему дано утешение от Господа таким знамением.

- Симон! - закричал он, желая иметь свидетеля, подбежал, увязая в снегу, к соседней келье, постучал и позвал. Но старик Симон по дряхлости долго копошился, не отворял, а птицы всё реяли со щебетом у него над головой!

Но вот Свет стал меркнуть, и вылезший, наконец, на крыльцо Симон увидел только отблеск, цветные трепещущие полосы, исчезающие во тьме, и не понял бы ничего, если бы Сергий не рассказал ему о своём видении.

А теперь он сидел перед Алексием, полный радости, и не ведал, рассказывать ли. Едва не сорвалось: рассказать всё и Алексию. Но что-то замкнуло уста. Видение было ему одному, даже Симон не увидел птиц, знаменующих умножившихся учеников и продолжателей его дела. И нелепо было рассказывать о том даже Алексию. Или же он, Сергий, не верит знамению? Он смотрел сияющим взором на Алексия, кивал головой и молчал. Только повторил, что вернёт Стефана...