Светоч русской земли (СИ)

Твёрдость правителя, оберегающего свою землю, подчас оказывается сильнее всех ухищрений дипломатии, тем более, когда за ней - правда.

Глава 10

Сергий прошёл двором монастыря, заранее улыбаясь. В келье его ждал Стефан Храп, и оттого было радостно. Радостно от снега, от белизны полей, от порядка в монастыре и от того, что с ним, со Стефаном, к нему возвращалась молодость, дерзающая, горячая, со своим вечным устремлением к неведомому, в далёкие дали...

Сейчас из этих дальних далей Храп и вернулся, вызванный великим князем не без его помощи. Стефан Храп! Выученик Григорьевского затвора в Ростове Великом, откуда вышли и он с братом, и инок Епифаний, изограф и книжник, часто споривший со Стефаном Храпом ещё во время учения, и многие иные, духовно ратоборствующие ныне по городам и весям Русской земли...

Сергий поднялся по ступеням. Вошёл в келью. Троекратно облобызался со Стефаном. Уселся, осматривая сорокалетнего мужа, претерпевшего всё - и нужду, и голод, и поругания, и угрозы, и многократные нахождения язычников. Но даже и во внешности проповедника - ни в речах, ни в лице, мужественном, всё ещё покрытом загаром, с румянцем во всю щёку, - не чувствовалось перенесённых лишений, и в его речах не было жалоб, лишь насмешка над главным местным жрецом Памой, убоявшимся воды и огня.

Сергий прикрыл глаза и увидел Двину, Вычегду. Боры, зырянские выселки на крутоярах, обнесённые оградой из заострённых кольев, кумирни с конскими черепами на ветвях деревьев, священную берёзу, которую рубил Стефан, такой же, сверкающий взором, с развихрённой бородой, неустрашимый среди мятущихся язычников.

- Красиво тамо, - сказал он.

- Дивная, несказанная красота! - сказал Стефан.

И полились рассказы, и Сергий видит, как Стефан крестит зырян, ставит часовни, рубит храмы, учит читать новообращённых на своём, зырянском языке, азбука которого была изобретена Стефаном.

- У их кумиры - Воиполь и Золотая баба! - сказал Стефан. - В Обдорской стране, бают, идол ейный стоит, из золота произведён, и поклоняются ему все - и обдорцы, и югра, и вогуличи... Деревьям ся кланяют, камням, огню, духам добрым и злым, как в первые времена, ещё до крещения. Доселе не ведают истинной веры!

А Сергий, слушая Стефана, вспоминал первых крестителей славян, которые тоже начали с того, что измыслили азбуку, чтобы преподать слово Божие неофитам на понятном тем языке... Сколько столетий минуло! И вот уже Русь создаёт грамоту для народов, не ведавших до того письма, приобщает к Свету и Истине, и делают это наши люди, русичи, исхитрённые книжному разумению в Русской земле, в городе Ростове. Уже там Стефан и начал изобретать свою пермскую грамоту! И как это - чудесно! Как славно, что народились уже на Руси свои проповедники слова Божия и понесли святое слово иным языкам и землям! Простецы, не ведавшие ни времён, ни сроков, учат у него ныне Часослов, Осьмигласник и Псалтырь на своём языке! И всё это - и переводы священных книг, и училища, и храмы - сотворено Стефаном!

Князь должен заставить Пимена хиротонисать Стефана во епископа великой Перми. Иначе все поставленные им уже священники и дьяконы не будут истинными. Три года назад Стефан был посвящён в сан иеромонаха Митяем и снабжён антиминсами и княжескими грамотами. Дмитрий не должен забыть пермского проповедника. Да, впрочем, Дмитрию уже доложено. Надо, чтобы Храпа принял князь, и, значит, надо идти ему в Москву. Тамошняя духовная господа надумала на кафедру епископа Смоленского предложить инока Михаила из Симоновского монастыря. Вот бы обоих разом и хиротонисать! Проявил бы только князь Дмитрий достаточно воли!

Сергий слушал - и не мог наслушаться, смотрит - и не мог насмотреться. Подвигал гостю то квас, то рыбу, то хлеб. Стефан с улыбкой рассказывал, как пермяки заготавливают лососей и что такое "кислая" рыбка, от которой дух как от падали, но нежная на вкус и прозрачная, как кисель. Рассказывал, как порой приходилось толочь сосновую кору вместо хлеба, и в какую пору снег на горах, и какие тогда буйные воды несутся с Камня, переполняя реки, выворачивая с корнем деревья. И как тогда становится нельзя перебираться с берега на берег, и как он дважды едва не утонул, когда заливало утлый челнок и пришлось барахтаться в ледяной воде, цепляясь за корни плывущих по реке деревьев, и как однажды едва не утопил все книги. И сколь понятливы и умны становятся зыряне, когда обучишь их грамоте.

А Сергий ликовал, вспоминая первые времена, когда апостолы ходили по землям из веси в весь, проповедуя слово Божие. И словно время возвратилось на круги своя, и снова стала зримой и живой молодость христианского мира!