Священная земля

Если не успеют туда до заката, других мест, где можно бросить якорь, было предостаточно. Ликийское побережье не так изобиловало длинными косами, выступающими в море, как карийское, но маленькие бухточки и прибрежные поселения имелись во множестве. Беда в том, что Менедем не хотел с ними связываться. В каждом селении стояла наготове пара пиратских кораблей, готовые схватить добычу себе по зубам. Обычно Менедем печалился, видя, как рыбачьи лодки удирают от акатоса, но в здешних водах радовался, что "Афродита" так похожа на пиратский корабль.

Когда Мира показалась на горизонте, Диоклей облегченно вздохнул:

— Этот город достаточно велик для гарнизона Птолемея, как и Патара. Они не станут морочиться с маленькими деревушками между Мирой и Патарой. Тамошние ликийцы, наверное, такие же дикие, как во дни Сарпедона.

— Сарпедон был сыном Зевса, — если верить "Илиаде", — заметил Менедем. — А нынешние ликийцы в основном сыновья шлюх.

Келевст рассмеялся:

— Не думаешь же ты, шкипер, что я стану с тобой спорить?

Сам город располагался в двадцати стадиях от берега. Довольно далеко, — тревожно подумал Менедем, — чтобы затруднить нападение с моря. Несколько военных галер с орлом Птолемея и парочка крутобоких торговых кораблей стояли на якоре в бухте перед городом. Все они окликнули "Афродиту", когда та вошла в гавань. Узкий корпус снова создал некоторые проблемы, но Менедем смог убедить офицеров трирем, что он родосец, а не пират с крепкими нервами.

Он ел овсяные лепешки в качестве ситоса и унылый опсон из соленой рыбы, когда с побережья донёсся кашлеподобный рев. Акатос покачивался в паре плетров от берега, но рука Менедема замерла на полпути ко рту, волосы на затылке встали дыбом.

— Что это? — спросил он тонким писклявым голосом и тут же почувствовал себя в глупом положении, потому что знал, что это. Всё в порядке.

— Лев, — ответил Соклей. — Этот рев повергает в трепет.

— Да уж! — Менедем только сейчас вспомнил, что поссорился с двоюродным братом и пожал плечами. Какие уж тут ссоры, когда вокруг творится такое.

Соклей, видимо, думал о том же.

— Ну, дорогой брат, — сказал он, — пока нас не съели ни львы, ни морские шакалы.

— Пока нет, — согласился Менедем. — Думаешь, в Мире есть что-нибудь стоящее, или лучше нам поторопиться?

— Я бы не задерживался. Сколько львиных шкур можем мы взять?

Менедем обдумал вопрос и кивнул.

Глава третья

Мира показалась Соклею заурядной. Фазелис, самый ликийский город на востоке, впечатлил его куда больше. Он был достаточно велик, чтобы похвастаться тремя гаванями. Местные жители рыбачили не только в море, но и в близлежащем озере. Населяли город ликийцы и греки.

Когда "Афродита" пристала к причалу, Менедем сказал:

— Жаль, что мы не взяли письма или какого-нибудь знака дружбы у Эвксенида, которого везли в прошлом году. Он, наверное, лучший плотник из всех, что я знаю, и если его родня ещё тут, в Фазелисе, они бы закатили нам пир за то, что мы спасли его.

— Возможно, — ответил Соклей, — Но хотим ли мы этого? Эвксенид — офицер Антигона, а нынче Фазелисом правит Птолемей.

Его брат фыркнул.

— Я не подумал об этом, но ты, несомненно, прав. Если родственники Эвксенида поддерживают Одноглазого, вряд ли люди Птолемея будут им рады… или нам, если мы свяжемся с ними.

— Вот именно. Торговля достаточно непростое дело и без разъяренных солдат. И кстати, что тут продают? Полагаю, шкуры и дерево, но и то, и другое нам без надобности.

Широкая ухмылка Менедема так и говорила: "Я знаю кое-что, чего не знаешь ты". Соклей терпеть не мог подобных ухмылочек и того, что кому-то известно больше, чем ему. Менедем, безусловно, знал об этом.

— Ты так увлекся изучением Финикии и арамейского, что забыл уделить внимание тому, как мы туда доберёмся.

Соклей произнес несколько слов на арамейском. Эта сама по себе восхитительная непристойность ещё и звучала так, будто кто-то рвет пополам кусок ткани. А лучше всего было то, что Менедем не понял ни слова. Вернувшись на греческий, Соклей продолжил:

— И что же у нас тут?

— Копченая рыба. — Устрашающие звуки, которые только что издал Соклей, удержали его от дальнейших комментариев. — Считается, что тут лучшая в мире копченая рыба.

— Точно! — воскликнул Соклей.

— В чем дело?

— Я знал это, просто вылетело из головы.

— Ничего удивительного. У тебя там мельтешит и толкается столько ненужных сведений, естественно, что-то постоянно вываливается.

— Но так не должно быть. — Соклей ненавидел что-то забывать. Человек, гордящийся своим умом, беспокоится о каждом промахе. Он сменил тему: — Если рыба действительно хороша, мы можем отвезти её в Финикию.

— Точно лучше, чем обычная сушеная и соленая гадость, — гримаса Менедема ясно дала понять, что он думает о ней, хотя на "Афродите" и имелся запас такой рыбы для команды. — Конечно, нам нужно будет запросить за нее хорошие деньги, чтобы получить прибыль. Это твоя работа.

— Конечно, — согласился Соклей. Менедем вроде как был прав. Но если они не получат барыша от продажи копченой рыбы, вину на себя придется взять Соклею. Такова уж судьба тойкарха. Слегка вздохнув, он сказал: