Священная земля

— Спасибо, хорошо.

— Чего желаешь, господин? — спросила Гекатея подошедшая Зильфа.

— Вино. Хлеб. Масло, — ответил он на очень плохом арамейском.

— И мне хлеба и масла, — сказал Соклей.

Когда Зильфа ушла, Гекатей вернулся к греческому.

— Завидую тебе, ты действительно говоришь на их языке. Я не думал, что он мне понадобится, когда начал путешествие по Иудее, но тут так мало эллинов, что пришлось начать учить эту ‘арабарщину. — Изредка, но только изредка, он глотал согласные на ионийский манер.

— Я говорю не так хорошо, как хотел бы.

— Мои исследования продвигались бы легче, если бы я мог издавать это забавное хрюканье, но, похоже, я справляюсь и без этого.

Зильфа вернулась с едой и вином. Обмакнув темный хлеб в оливковое масло, Соклей произнес:

— Кстати о зависти, о наилучший. Ты не представляешь, как я завидую тебе. Я по пути должен продавать и покупать. Я не могу путешествовать только из любви к мудрости.

Соклей завидовал и богатству, позволявшему Гекатею из Абдеры поступать именно так, но умолчал об этом, поскольку считал первое более важным.

Гекатей пожал плечами.

— Когда я был в Александрии, то заинтересовался иудеями. Они такие необычные, — он закатил глаза. — И тогда я решил приехать сюда и узнать все сам.

— Тебе повезло, что люди Антигона не приняли тебя за шпиона Птолемея.

— Вовсе нет, мой дорогой друг, — тряхнул головой Гекатей. — Для меня написали письмо, где сказано, что я почитатель мудрости и путешествую лишь ради того, чтобы лучше узнать мир, в котором живу, и потому простым солдатам нельзя меня трогать.

— И оно сработало, когда ты добрался до границы? — спросил Соклей.

— Конечно, нет. Ясное дело, меня схватили, пытали и распяли, — ответил Гекатей. Соклей кашлянул и залился краской. Он и сам умел быть саркастичным, но в Гекатее из Абдеры встретил достойного соперника. Старший путешественник смягчился: — По правде говоря, офицеры Антигона были довольно услужливы. Насколько я слышал, Антигон и сам ученый человек.

— Полагаю, да, — сказал Соклей. — Я знаю, что Птолемей таков. Но вот в чем я совершенно уверен — так это в том, что не хотел бы рассердить ни одного из них.

— Не могу с тобой спорить, — согласился Гекатей. — Опять же, слабым лучше не попадать в лапы сильных. Так было со времён сотворения богами мира, если боги существуют, и так будет, пока люди остаются людьми.

— Хорошо, что ты сказал это по-гречески, и здесь не было Итрана, — заметил Соклей. — Если иудей услышит "если боги существуют", беды не оберешься. Они принимают свое невидимое божество очень, очень серьезно.

— Должен признать, ты прав. Так и есть, насколько я смог понять.

— Расскажи мне побольше, прошу тебя. Знания для меня, как еда и вода. Хотел бы я иметь возможность делать то, что делаешь ты.

"Хотел бы я не заботиться о том, как заработать себе на хлеб", вот что на самом деле он имел в виду. Вероятно, семья Гекатея в Абдере владела бескрайними землями или какими-то другими богатствами, если он мог проводить жизнь в путешествиях и исследованиях.

Улыбка Гекатея показалась Соклею снисходительной, но насмешка быстро исчезла. Что может быть приятнее, чем искренний интерес к тому, чем ты занимаешься?

— Как я говорил тебе в прошлый раз, эти иудеи пришли сюда из Египта.

— Да, я помню, — подтвердил Соклей. — Ты говорил, их заставила уйти какая-то хворь.

— Верно, — снова улыбнулся Гекатей, уже безо всякого превосходства. — Ты внимательно слушал, как я вижу.

— Конечно, о наилучший. Неужели ты сомневался?

— Честно говоря, да. Когда узнаешь, как мало люди интересуются прошлым и его влиянием на настоящее, приходишь к выводу, что подобные вопросы волнуют тебя одного. Ошибиться в этом — приятный сюрприз.

— Ты нашел меня. Пожалуйста, продолжай.

— С радостью. — Гекатей глотнул вина и собрался с мыслями. — Когда в Египте разразилась та чума, люди верили, что её наслало какое-то божество.

— Неудивительно, — заметил Соклей. — У них не было Гиппократа, чтобы дать иное объяснение.

— Да, не было, — согласился Гекатей из Абдеры. — В то время, полагаю, примерно в период Троянской войны, Египет наполняли всевозможные чужеземцы, и…

— Прости, наимудрейший, но откуда ты это знаешь? — перебил Соклей.

— Во-первых, так говорят египетские жрецы. Во-вторых, у самих иудеев есть легенда, что они пришли в эту землю из Египта. Ты удовлетворен?

— Да, благодарю. Но историю делают источники и вопросы, которые ты им задаёшь. Я хотел знать.

— Справедливо. Ты разбираешься в тонкостях, как я вижу. — Соклей едва не лопнул от гордости. Гекатей продолжил: — Все эти иноземцы, конечно же, поклонялись своим богам по собственным обычаям. Обычаи Египта были забыты. Египтяне, а точнее, как я подозреваю, но не могу подтвердить, их жрецы, боялись, что их боги не смилостивятся над ними и не прекратят чуму, пока египтяне не изгонят всех чужаков.

— И они их прогнали?

— Да, прогнали. Самые выдающиеся иноземцы собрались вместе и отправились в места вроде Эллады. Одними из их вождей были Данай и Кадм.

— Я слышал, что Кадм был финикийцем, — сказал Соклей.