Священная земля

— Я тоже хорошо разбираюсь в тканях, я так считал, — в тон ему ответил финикиец. Он с тем же восторгом, что и Менедем, смотрел на голубой шёлк. — Твоя косская ткань к нам время от времени попадает. Когда я впервые увидел эту, я думал, она почти то же самое. Потом присмотрелся и понял, что должен обладать ею, — он говорил, как эллин о прекрасной гетере.

Менедем только и мог, что склонить голову в знак согласия.

— Откуда она? — опять спросил он. — Коссцы убьют за то, чтобы сделать подобную ткань. Они, как и я, даже не представляли ничего столь прекрасного.

Ему, как торговцу, следовало бы оставаться невозмутимым и незаинтересованным. Он это знал. Однако, рядом с тем, что подобно чуду, не мог заставить себя притворяться.

Довольная ухмылка Закербаала сообщила Менедему, что хозяин всё понял. А также то, что тот не собирался воспользоваться преимуществом, что лишь подтверждало, этот шёлк — просто чудо.

— Такую ткань привозят с востока.

— Откуда? — в третий раз спросил Менедем, — с востока, говоришь? Из Индии?

— Нет, — покачал головой торговец. — Откуда-то дальше, за Индией на восток, а может на север или и то, и другое. Тот, у кого я её купил, больше мне ничего не сказал. Он и сам не знал. Он не вёз эту ткань весь путь — понимаешь, купил у другого торговца, а тот у третьего. Кто знает, сколько ещё их было после того, как ткань покинула землю, где была изготовлена.

Менедем снова погладил изумительный шёлк, и пока пальцы скользили по восхитительно гладкой ткани, ему опять вспомнился череп грифона. Он тоже происходил из-за грани известного эллинам мира, с нехоженого востока. Да, завоевания Александра огромны, и люди, особенно жившие на Внутреннем море, до сих под считали, что он взял всё, что только можно взять. Вещи вроде этого шёлка напоминали о том, что мир куда больше и интереснее, чем представлял себе Александр.

Постепенно выходя из оцепенения, Менедем поднял взгляд на Закербаала.

— Сколько у тебя этой ткани? И какую ты хочешь цену?

Закербаал вздохнул — он явно не жаждал возвращаться в повседневный мир торговли.

— Всего у меня её двенадцать рулонов, размером примерно с этот и разных цветов. Купил бы и больше, но это всё, что имел тот торговец. Цена? — он невесело улыбнулся. — Я мог бы сказать — на вес золота. Не сомневаюсь, теперь ты хочешь сбежать.

— Нет, наилучший, — покачал головой Менедем. — Если бы я услыхал такое не видя ткани, я рассмеялся бы тебе в лицо. Теперь… теперь же я понимаю, почему ты сказал то, что сказал, — он улыбнулся. — Я говорю как плохой купец, которого не грех и обсчитать. Но тут ничего не поделаешь, это правда.

— Ты оценил эту ткань, — сказал Закербаал. — И я ценю за это тебя. С такими товарами мы отбрасываем обычные правила, — он изобразил жест, как будто выбрасывал содержимое ночного горшка из окна на улицу.

— Ты сказал, на вес золота? — переспросил Менедем, и финикиец кивнул. Менедем даже торговаться не стал. Учитывая, насколько издалека привезён этот шёлк, и как он прекрасен, это справедливо. Но отдавать за шёлк напрямую золото или серебро ему не хотелось. — А что ты скажешь, если я предложу за него полтора веса моего косского шёлка?

— Скажу, что этого недостаточно, — не раздумывая отвечал Закербаал. — Косский шёлк хорош. Но без обид, родосец, ты сам сказал, что этот гораздо лучше. А я добавлю — настолько лучше, что если такую ткань начнут возить сюда чаще и в больших количествах, косские ткачи разорятся, ибо не смогут с ней сравниться.

Полчаса назад Менедем над ним посмеялся бы. Но, касаясь шёлка с далёкого востока у себя на коленях, он счёл, что Закербаал, может, и прав.

— Согласен. Косский шёлк не такой роскошный. Как я могу отрицать? Но всё же, косский шёлк — очень хорошая ткань. И в Финикии не слишком распространён. Ты говоришь, полтора веса мало? А сколько будет достаточно?

Финикиец поднял взгляд к небу, губы беззвучно зашевелились. Такое отстранённое выражение лица бывало и у Соклея, когда тот считал.

— Три с половиной веса, — наконец сказал Закербаал.

— Нет, это слишком много, — покачал головой Менедем. Закербаал и вправду имел дело с многими эллинами, поскольку тоже кивнул, давая знать, что он понял. В свою очередь, Менедем знал, что этот кивок — не согласие, а лишь понимание. Он продолжил: — Здесь, в Сидоне, за косский шёлк ты можешь выручить столько же, как и за шёлк с востока — они оба для Финикии редкость.

— Да, возможно, ты отчасти и прав, наилучший, — ответил торговец тканью, — но только отчасти. То, что есть у меня, гораздо лучше того, на что ты хочешь меняться.

— И предлагаю тебе больше косского шёлка, чем получу восточного, — сказал Менедем. В Элладе косским шёлком никого не удивить, но всё же он дорог. Сколько же он выручит за двенадцать рулонов этой новой материи… Сейчас он не мог сказать точно, но очень хотел посчитать. — Три с половиной веса оставят меня без прибыли, — сказал он. Сам Менедем в этом не был уверен, но Закербаалу незачем знать о его сомнениях.