Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

Запад, пройдя через иконоборчество, признал почитание икон, но так и не воспринял чуждые ему воззрения восточного богословия о сакральном смысле изображений. Поэтому, вроде бы и согласившись с положениями VII Вселенского Собора, западная церковь и в последующие столетия фактически оставалась на позициях «Libri Carolini», подтверждавших провозглашенное еще в 600 г. Григорием Великим декоративное и дидактическое предназначение икон. Эта позиция подтверждается документами последующих столетий. Так Собор в Аррасе 1025 г. провозглашает: «То, что не могут увидеть посредством письма, пусть созерцают посредством неких очертаний живописи»⁸⁸. В XII в. Ганорий Оттенский пишет: «Живопись создается по трем причинам: первая, потому что она литература мирян; вторая, чтобы здание изрядно украсить; третья, чтобы прошедшую жизнь в памяти воскресить»⁸⁹. В XIII в. Гийом Дуранд в своем трактате излагает представления о церковном искусстве и его предназначении: «Картины и украшения в церкви суть учение и писание мирян… Потому что те кто не учен, видят то, чему они должны следовать: и вещи бывают понятны и прочтены, хотя бы и буквы были не известны. Мы поклоняемся образам, как постоянной памяти и напоминанию о вещах, совершенных давным-давно…»⁹⁰

Культовое изображение в христианских церквах

Культовое изображение в православии

Итогом иконоборческого кризиса на Востоке явилась жесткая формула – кто не почитает иконы, тот не верует в Христа и его воплощение. Настаивая на обязательности иконопочитания, Церковь стала предписывать строгие изобразительные программы в храмах, осуществляя тем самым контроль над той сферой, которая ранее развивалась без ее ведома и согласия. Церкви с иконами имелись с давних пор, но со времени иконоборчества оформление их внутреннего пространства было приведено в систему, которую можно рассматривать как практическое учение об образе.

Одним из главных итогов стало то, что иконы представлялись теперь не только как средства личного благочестия – они стали литургическими изображениями. Литургическое действо и литургическое изображение выполняли одинаковые задачи и обладали одинаково устойчивыми каноническими чертами. В период, непосредственно последовавший за иконоборчеством, не только оформляется канон церковного искусства, но и происходит «унификация» богослужения. Именно с Торжеством Православия в Константинополе окончательно утверждается, так называемый, византийский богослужебный чин⁹¹. Вырабатывается единое гармоническое целое архитектуры, поэзии, живописи, пения, направленных совместно к общей цели: воссозданию единства божественного и человеческого, то есть выражению и утверждению самой сути православной церкви.

С точки зрения эстетического подхода к православным изображениям форма и стиль изображений во внутреннем пространстве византийских церквей были призваны осуществлять своего рода иллюзию включения человека в восстановленное единство земного и небесного⁹². С точки зрения подхода церковного, храмовые декорации были призваны создать целостный образ, но не для того только, чтобы оказывать эмоциональное воздействие на верующих, а для того, чтобы реально осуществлять объединение всех существ в Боге. Архитектура, роспись, иконы «осмысляются объединением Церкви Небесной и земной в лице ее членов, собранных воедино духом любви в живом общении Тела и Крови. В них и через них осуществляется всеобщее единство…»⁹³. Согласно византийским литургическим толкованиям, храм, обретающий полноту своего выражения в единстве с литургией, есть образ Церкви, и как таковой он есть частица грядущего царствия божия на земле.⁹⁴ Культовые изображения в храме служат утверждению этой идеи. Они не просто показывают иную реальность, но осуществляют ее.