Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

Как мы видим, для церковной практики оказывается не столь важным то, каким образом написана икона, но, с другой стороны, Церковь убеждена, что ни техника иконописи, ни применяемые материал, ни тем более композиция не могут быть случайными. Символ совпадает с реальностью только тогда, когда он адекватно ее воспроизводит, поэтому не может быть произвола в изображении. Святые образы воплощаются «не какими угодно приемами и не в каких угодно вещественных средах»¹⁰⁵. Недаром иконописные руководства дают точные наставления относительно всего хода создания иконы. И не только насчет расположения и внешности изображаемых персонажей, но и жестов, цветовой гаммы, а также изготовления гипса, клея, красок и т. д. Даже такие «мелочи» имеют принципиальную важность и не могут быть случайными. Ведь как сам храм, с его архитектурой и внутренним устройством, так и икона (даже если на ней изображен только лик святого) есть тоже «модель мироздания», в которой снимается противоречие между «горним и дольним» мирами. Поэтому от того, как воспроизведен в иконе идеальный мир, от того насколько вещественные, материальные элементы отражают высшую действительность, зависит, достигает ли она своей цели. Сами вещества, применяемые в иконописи, символичны и «каждое имеет свою метафизическую характеристику, через которую оно соответствует с тем или иным духовным бытием»¹⁰⁶. С точки зрения православия процесс создания иконы не есть просто набор оправданных технологических операций, но, в известной степени, – священнодействие, недаром в русских иконописных подлинниках можно встретить сравнение иконописца со священником: подобно тому как священник «божественными словесы» составляет плоть, так и иконописец «вместо словесы начертает и воображает и оживляет плоть»¹⁰⁷. Во время изготовления иконы осуществляется процесс преобразования материального в духовное, поэтому создание иконного изображения может быть сопоставлено с евхаристическим пресуществлением. Отсюда следует и вывод о необходимости одинакового образа жизни для священника и для иконописца. В иконописи не должно быть места любой субъективности, психологизму, следованию земным моделям. Главное в иконе – реализм по отношению к тому объективно существующему, истинному миру, который она изображает, а точнее сказать ее «бытийственность». Изображаемое дается здесь не как «эстетический идеал» и не как «натура», но как сущее¹⁰⁸. Неважно «хорошо» или «плохо» изображен персонаж, а важно, в самом ли деле это он. Икона действенна, если она истинна, то есть если художник смог увидеть и воплотить в красках реальность того или иного образа. Живописец, воссоздающий божественную реальность на иконе, объединяющий материю и дух в изображении, не есть творец в полном смысле этого слова. Его роль также, как у созерцающего икону, скорее пассивная. Он только «овеществляет» незримые образы, закрепляет в линиях и красках то, что ему явлено. Его цель уловить и запечатлеть максимально достоверно то, что скрыто от обычных глаз. Православный иконописец не создает образы, а только свидетельствует об увиденном. Святые, Богоматерь, сам Христос во плоти есть «свидетели мира невидимого», «живые символы соединения горнего и дольнего»¹⁰⁹. Иконы же – закрепленные красками видения, духовные образы святых. Они есть некий «костыль духовности», необходимый из-за немощности духовного зрения верующих. Иконы обозначают в вещественной форме то, что скрыто от обычных глаз. Для того, чтобы святые являлись посредством живописцев на иконах, иконописцы должны соответствовать самым высоким религиозным и нравственным требованиям, «быть смиренны и кротки, соблюдать чистоту и духовную, и телесную, пребывать в посте и молитве, и часто являться для советов к духовному отцу»¹¹⁰.