«Священные войны» Византии

На самом деле вина Ираклия Великого в этой истории ничтожно мала. Будучи скромным по натуре, царь никогда не претендовал на то, чтобы его признавали богословом. Во всей истории с моноэнергизмом его, как государя, в первую очередь интересовал практический вопрос внутренней политики – обеспечение единства Кафолической Церкви и умиротворение провинций, недавно отвоеванных у персов. Прийдя к выводу, что это учение способно породить лишь новый раскол, он совершенно охладел к нему. А когда возникла необходимость объясниться на этот счет с Римским епископом Иоанном, император напрямую ответил: «Эктесис» – не мой: я не диктовал его, не приказывал составлять. Но патриарх Сергий составил его еще за 5 лет до моего возвращения с Востока, и в Константинополе уже просил обнародовать его от моего имени и с моей подписью – я уступил его просьбам. Но, видя, что от него возникли споры, объявляю всему миру, что я не автор «Эктесиса»[733].

Как представляется, это признание Ираклия Великого позволяет со всей очевидностью отвергнуть нередко приписываемую ему «честь» слыть автором монофелитства и родоначальником новой ереси, начавшей терзать тело Церкви.

Глава 4. Рождение Ислама. Римо-арабская война и потеря восточных провинций. Смерть императора Ираклия Великого

Военные победы Ираклия Великого потрясли весь окружающий мир. В Армении о нем при жизни слагали легенды, а Индийский царь прислал в Константинополь посольство с богатейшими дарами, желая засвидетельствовать свое почтение императору. Как справедливо говорят, его слава могла стать беспрецедентной, если бы Римо-персидская война оказалась последней в биографии Ираклия[734]. Но, увы, история распорядилась иначе…

Возобновивший войну с Римской империей Хосров и разрушитель Персидского царства Ираклий Великий даже не подозревали, что, истощая друг друга в кровопролитных сражениях, они открывают широкую историческую арену для еще вчера не играющего никакой самостоятельной политической роли народа, разделенного к тому же на бесчисленные племена, арабам. Правда, в данном случае нет-нет, да вспомнятся многочисленные мирные инициативы Римского императора, которые тот демонстрировал даже в дни побед. Как выяснилось теперь, Ираклий Великий был гораздо дальновиднее и мудрее своего персидского собрата.

С давних времен арабы называли Аравию «Джазират-аль-араб» («Остров арабов»), поскольку чувствовали себя как бы окруженными Красным и Аравийским морями, Сирийской пустыней, Оманским и Персидским заливами. Уровень жизни народов, населявших эту территорию, разнился и весьма значительно. На землях сегодняшнего Йемена возникло несколько государств, которые в VI веке были объединены в Химьяритское царство.

Арабы, заселявшие Аравийский полуостров, делились на две группы: оседлых потомков библейского Арфаксада (хадаси) и кочующих измаилитов (бедуинов). Позднее к ним присоединились шесть колен Израиля, придав арабам некоторые характерные семитские черты. Численно преобладали воинственные язычники бедуины, напротив, часть племен хадаси приняли христианство. Измаилиты не знали права собственности на землю, равно как и определенного места жительства. Они не делили между собой пастбищ, и если так получалось, что на те или иные места претендовали сразу несколько родов, спор неизменно решало оружие.

Главная мысль, определявшая характер жизни измаилитов, заключалась в том, что «в пустыне каждый враг другому». Согласно изустному преданию, которое арабы старательно передавали из поколения в поколение, все потомки Авраама получили в свое время богатое наследство, и только несчастный незаконнорожденный Измаил – пустыню. Поэтому грабеж для измаилитов был и средством выживания, и способом восстановления «справедливости». Презирая труд земледельца, арабы считали грабеж единственно достойным делом для мужчины[735].

Уже в IX столетии до Р.Х. арабы начали понемногу выходить за пределы полуострова. Некоторые их племена столкнулись с воинственными соседями ближневосточных государств, переселились в Месапотамию, Синайский полуостров и заселили Южную Палестину. Племя набатеев основало на границе Аравии и Палестины государства, с которыми пришлось столкнуться и римлянам. Вдоль нижнего течения Евфрата образовалось государство лахмидов, цари которого признали свою вассальную зависимость от Сасанидской Персии. Еще при императоре Августе полководец Элий Галл получил приказ переправиться через Красное море и, оценив боеспособность и нрав местного населения, определиться: завоевать его либо заключить мирный договор. Поход римлян закончился бесславно – проблуждав по пустыне, их военачальник стремительно отступил, едва не потеряв все свое войско в жарких песках Аравии[736].