Святая Инквизиция

Лилит я не понимаю. Вроде и хорошо ко мне относится, а чувствуется в ее словах и действиях какая-то фальшь. Как будто изучает она меня… Слабые места в моей броне ищет. А найти не удается. Как ни старайся, как ни пытайся. Потому что я ведь тоже не наивный ребенок, который в одночасье все о себе рассказал и поведал. У меня есть тайны. И я берегу их пуще глаз своих…

Кстати о глазах… Боюсь, что в скором времени мне придется снова проходить курс лечения и отдыха. Голова стала слишком часто болеть. Мигрени вернулись. А этому есть только одна причина — темнота вернется. И вместе с нею жуткие боли… Дай Бог, если все это случится, когда картина уже будет закончена! Потому что время. Которое мне придется провести в четырех больничных или квартирных стенах неизвестно. Оно всегда разное. Когда больше, когда меньше…

А чай у них тут вкусный! Не черный, как обычно, а какой-то оранжевый… И корицей пахнет…

Да и столовая у них уютная… Вернее, это даже можно назвать рестораном. Белые скатерти, кружевные салфеточки, цветочки на столиках, легкая ненавязчивая музыка… Мило и уютно. Располагающе к неспешному поглощению пищи и доверительным беседам.

А вот и первый кандидат на разговор… Старенький дяденька с прямо таки невозможными глазами, которые кажется смотрят в самую душу…

— Вы не будите против, если я присяду за ваш столик, мисс…?

Я? Против? Конечно, нет! Потому что тем, кто буквально воспитал нынешнего Инквизитора не отказывают. Как и тем, кто отдал приказ об уничтожении целого города.

— Ольга. Можете звать меня Ольгой, Святой отец. И нет, я не буду против. Присаживайтесь.

Интересно, что это все так жаждут со мной пообщаться? Вроде веду себя тихо и мирно, ни в чем таком не замечена, а от собеседников, причем не совсем желательных, нет отбоя! Они что там сговорились что ли? Или приказ свыше получили?

А еще любопытно с чего начнется разговор… Будет ли разнообразие ли все вновь покатит по накатанной?

— Знаете. Ольга, до меня дошла одна очень прелюбопытная информация, и я решил все-таки выяснить правдива она или нет…

Ой, дорогой вы наш! Хоть кто-то начал разговор не с моих картин или заказа, а с чего-то другого! Слава те Господи! А то разговаривать о своем творчестве я не люблю до безумия…

— Простите, если я вас чем-то оскорблю, но у нас ходит слух, что Полоз сделал вам предложение руки и сердца…

Ой, мама! Нет, лучше бы разговор шел о картинах! Предложение! Мне! Полоз! Нет, не могу! Я тут сейчас от хохота на пол рухну…

— Судя по вашей реакции — нет. Жаль. А мы-то надеялись погулять на свадьбе…

Представляю себе это зрелище! Невеста в свадебном платье, кроссовках и со зверской улыбкой на лице спорит с женихом в костюме с бабочкой по поводу того, кто будет резать свадебный торт и кому же все-таки достанется первый и самый большой кусок, их пытаются разнять ученые, специально ради такого события покинувшие свои уютные лаборатории, подружка невесты вцепилась в руку другу жениха, который все пытается подсыпать в шампанское слабительного, чтобы мероприятие прошло еще веселее, а за всем этим бедламом наблюдает Инквизитор, утирая скупую отеческую слезу белым платочком и попутно благословляя молодых.

Класс! Театр абсурда, а не свадьба!

— Упаси Господи меня от такого счастья! Я еще хочу жить долго и счастливо и не в такой компании. Мы же поубиваем друг друга на первой же неделе совместной жизни!

— А я-то думал. Что у вас очень теплые отношения, если судить по тому, как вы общаетесь…

О да! Невообразимо теплые! Как в жерле вулкана… Чрезвычайно интересно, но еще более опасно! И что самое главное, даже зная о том, что может тебе грозить никто не хочет отойти от края в безопасное место…

— У нас не общение, Святой отец, а война. Называется, кто кого переспорит и первым доведет до белого каления. Пока счет равный.

Полоз мстит мне, а я — ему… И что самое смешное, мы от этого действия еще и умудряемся удовольствие получать! Владимир нас как-то даже обозвал супругами, потому что отношения у нас упасть — не встать!

— Высокие отношения…

О да! Выше некуда! Только если в космос…

Но вот беда, почему-то мне кажется, что основная причина не в этом глупом и немного детском вопросе-споре.

— А все-таки, если отбросить в сторону все эти разговоры, то что заставило вас сесть за мой столик?

Разучилась я верить в то, что что-то может делаться просто так. Потому что такого не бывает в этом мире. Потому что у всех всегда есть свой собственный интерес. Шкурный, я бы сказала…

— А разве должно быть что-то еще?

— Вам лучше знать… Но простите мне мою откровенность, я не верю, что такой человек, как вы, просто из-за глупых слухов сядет за столик к какой-то девчонке. Не может этого быть.

— Может вы и правы. А может и нет.

Молчание бывает разным. И я это знаю очень даже хорошо! Наверное, чуть ли не лучше всех. Потому что молчание стало моим уделом. И я — молчу. О многом. Потому что то о чем когда-то я хотела рассказать сейчас никто не поймет. Не сможет. Может, только ребенок еще не знающий разницы между черным и белым, между светом и тьмой… который просто живет. Или начинает жить…