Святилище кровавой луны

Он проводит пальцем по моим губам, забирая у меня невысказанные слова. Мои пальцы двигаются сами по себе, отпуская ожерелье, чтобы коснуться изгиба его подбородка. Он резко втягивает воздух, закрывает глаза и прижимается лицом к моей руке. Его пальцы нежно обхватывают мое запястье, и он запечатлевает долгий поцелуй на его внутренней стороне.

Комната вокруг меня озаряется ярким светом. Каждая капелька дождя становится прекрасной мелодией для моего слуха, и каждый его тяжелый вздох утяжеляет мой собственный. Боль пронзает его глаза, и я ничего так не хочу, как унять ее, сказать ему, что я чувствую то же самое.

– Хиниксус никогда не был моим домом. – Мой голос – шепот, но все равно он кажется слишком резким для моих собственных ушей. – У Ксэйлии я всегда чувствовала, что это все временно, но… – Я колеблюсь, подыскивая правильные слова, что бы сказать, когда мне кажется, что мой мир висит на волоске. Мои пальцы запутываются в его волосах, когда я теряюсь в своих собственных мыслях. Проглотив комок в горле, я произношу слова, которые пугают меня. – Даже если то, что есть между тобой и мной, всего лишь временное явление, я бы отказалась от всего остального. Даже ради единственного дня с тобой.

Его губы впиваются в мои, и он притягивает меня в свои объятия, как будто нас могли разлучить в любую секунду. В моей душе как будто все встает на свои места – как будто так всегда и должно было быть. Я целую его в ответ всем своим существом, встречая каждое прикосновение губ со всей силой эмоций. Звезды могли упасть, а луна разбиться вдребезги, но все это не имело бы значения. Я вцепляюсь в него, не желая, чтобы между нами оставалось и дюйма пространства, хотя наши тела вплетены друг в друга так, словно боги создали нас друг для друга.

Он отстраняется, касаясь моего носа своим, удерживая меня ровно настолько, чтобы наши лбы соприкасались.

– Когда солнце садится и когда солнце встает, все, чего я хочу, – это ты. – Его губы вновь встречаются с моими, всего на мгновение, прежде чем он снова отстраняется. – После стольких лет, проведенных во тьме, ты – единственный свет, который я вижу. – Он отстраняет меня от себя, все еще крепко сжимая, и пристально смотрит в мои глаза. – Нет ничего такого, чего бы я ради тебя не сделал. Если тебе нужен дворец, я построю его голыми руками. Если ты захочешь сжечь весь мир, я спрошу тебя, какого цвета ты хочешь пламя. Но хочешь ли ты мое сердце?

– Ты отдашь его мне? – На моих глазах наворачиваются слезы.

Он качает головой.

– Боюсь, оно уже в твоей власти.

На этот раз мои губы приближаются к его губам, желая попробовать каждый дюйм его тела, по которому я так изголодалась. Ничто не может описать то, как все мое существо загорается от его прикосновения, – я чувствую, что сияю ярче, чем когда-либо ночью. Наши языки танцуют вместе, исследуя и ища большего.

– Гидеон. – Я кладу руку ему на грудь. Он отстраняется, на его лице написано беспокойство, как будто он боится, что я могу пожалеть о том, что происходит. – Я думаю, что люблю тебя.

Это слова, которые я уже не смогу забрать, и я не уверена, что понимаю их смысл. Это и есть любовь? Когда кажется, что два сердца работают синхронно, бьются и гудят вместе. Или это калейдоскоп звезд, которые раскрашивают ночное небо всякий раз, когда наши души сталкиваются? Это, должно быть, нечто большее, чем просто увлечение, верно? Это должно быть нечто большее, чем скука и одиночество, так?

Мягкая морщинка на его лбу тает, оставляя после себя только свет в его глазах, который наполняет меня большей силой, чем когда-либо луна.

– Я больше не думаю об этом. – Его пальцы проводят пылающим жаром по моим ключицам, заставляя меня дрожать от вожделения и предвкушения. – Это факт.

Я не могу дышать, не могу пошевелиться. Он любит меня. Он любит меня.

Медленно он подтягивает меня под себя. Его предплечье заставляет подушки подо мной прогибаться, другой рукой он задирает мою тунику, а коленями раздвигает мои ноги. Я подчиняюсь, потому что не думаю, что когда-нибудь настанет день, когда его желание не будет для меня повелением. Может быть, это и есть любовь. Может быть, именно поэтому эти слова сорвались с моих губ.

Он нежно целует меня между ключицами, в то время как его рука скользит по изгибу моей шеи, а большой палец нежно ласкает мое горло. Все мое естество напрягается под его прикосновениями, и я хочу, чтобы его руки опустились ниже и удовлетворили почти первобытное желание. Мои руки перебирают его обсидиановые волосы, тянут его вниз – любую его часть, – но он остается неподвижным, глядя на меня с благоговением.

– Прошу, – шепчу я, не зная, о чем именно я умоляю, когда есть так много вещей, которых я хочу: его губы на моих, заполнить пространство между нами, почувствовать его у себя между ног, выкрикивать его имя, пока вселенная не содрогнется.

Он так ничего и не произносит, в то время как его глаза остаются сосредоточенными на мне, отслеживая каждый изгиб и впадинку на моем лице.