Святилище любви

– Коринф! – радостно воскликнула девка по имени Никарета и бодро вскочила, выпрямившись во весь свой довольно высокий рост, как будто и не лежала только что в бесчувствии и бессилии. – О, благодарю тебя, Афродита, благодарю! С тех самых пор, как ты вдохновила меня в своем храме на служение тебе, с тех пор, как ободрила меня, умирающую от горя и боли, – с тех пор я стремилась в Коринф! Прости, если в те дни, когда мне приходилось страдать, я сомневалась в тебе! И вот твоя воля привела меня в Коринф! Какое счастье!

Из ее глаз хлынули слезы радости, и, пока она их утирала, Фэйдра и Хели переглянулись, озадаченные.

Мавсаний уверял, что морская тварь испугается того, что ее хотят высадить на сушу, и бросится наутек. Если она не испугается, значит, это не морская тварь…

Ладно, все равно ее следовало напугать! Да посильней! Для этого Мавсанием тоже было кое-что предусмотрено.

– Чему ты радуешься? – горько всхлипнула Фэйдра, и слезы покатились из ее глаз.

Ей всегда-то было легко заплакать – например, чтобы выпросить у господина какое-нибудь украшение, или новые сандалии, или яркую ткань на гиматий, или чтобы нажаловаться на Хели, – а сейчас она и в самом деле была в отчаянии: явление этой девки грозило разбить вдребезги тот благополучный, сытый и сладострастный мир, в котором жила Фэйдра с тех пор, как ее купил Драконт Мейкдон Главк.

– Чему ты радуешься?! – повторила Фэйдра. – Ведь только ты ступишь на коринфскую землю, как немедленно будешь убита!

– За что?! – изумилась Никарета.

– Ни за что, – еще горше всхлипнула Фэйдра. – Просто потому, что и ты такая же несчастная жертва, как мы.

– Жертва?.. – переспросила ничего не понимающая Никарета.

– Ну да, – с еще более печальным выражением простонала Фэйдра, – нас везут в Коринф, чтобы принести в жертву ужасному, жестокому терасу[47], который явился с вершин Акрокоринфа и требует себе в пищу дань со всех кораблей, входящих в порт. Иначе он грозится сжечь город огнем, который изрыгает из своих ста глоток.

При этих словах Фэйдра почувствовала, как у нее невольно волосы встают дыбом: она вообразила эту жуткую картину. Стоглавое чудовище приближается к ней, выдыхая огонь и зловонный дым…

Хели тоже трясся всем телом, старательно изображая ужас.

– О боги, боги… – простонала Никарета. – Чем же прогневил вас Коринф, если вы наслали на этот великий город такого страшного врага? Ведь в Коринфе стоит знаменитый храм Афродиты, построенный в ее честь еще в незапамятной древности! Неужели богиня не защитила свой любимый город?

– Богиня далеко, на Олимпе, – рассудительно сказал Хели, – а чудовище – близко. И мы сами слышали, как наш хозяин решил от него откупиться нами.

– Ваш хозяин?

– Драконт Главк, – повторил Хели.

– Что же вы такое совершили, что он решил пожертвовать вами?!

– Мы не знаем, – простонала Фэйдра. – Мы преданы ему, как верные псы! Но он очень жесток и безжалостен. Вчера, когда гребцы вытащили тебя из моря, он их избил – до того разозлился, что тебя спасли. Даже хотел приказать, чтобы тебя бросили обратно. А потом подумал, что ты тоже пригодишься в жертву. И позволил оставить тебя на судне. Сейчас он занят разгрузкой, но скоро вернется. А мы хотим тебя спасти. Хотим помочь тебе бежать!

Никарета изумленно таращилась на них большими зелеными глазами:

– Вы хотите меня спасти?! Но тогда на вас обрушится ярость хозяина! Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня! Я не могу оставить вас!

Фэйдра и Хели переглянулись. Мавсаний снова ошибся в расчетах. По ним выходило, что эта тварь немедленно бросится спасаться. А она почему-то не бросалась…

– Э… э… – замялся Хели, – ну, вообще-то мы тоже собирались бежать. И хотели взять тебя с собой.

– Но зачем я вам? – изумилась Никарета. – У меня так мало сил… А если ваш хозяин застигнет вас здесь, вам плохо придется. Бегите сами, не думайте обо мне!

Фэйдра смотрела на эту дурочку почти с ненавистью. Ну что она тянет время?! Ведь и в самом деле в любое мгновение может появиться господин – и тогда… сказать, что тогда бедным наложникам не поздоровится – это значит ничего не сказать!

Что бы придумать?! Как же заставить ее бежать с судна?!

Фэйдра не знала, что делать, но, на счастье, Хели оказался более сообразительным.

– Нам нужна твоя помощь, – простонал он жалобно. – Мы не умеем плавать – ни я, ни Фэйдра. А ты, наверное, умеешь, если держалась на воде в открытом море.

– Не так уж хорошо я и плаваю, – вздохнула Никарета. – Я прыгнула в море, потому что иначе меня изнасиловала бы целая команда мореходов. Но очень скоро поняла, какую глупость совершила, и приготовилась к гибели! Я уже шла ко дну, совершенно обессилев, как вдруг увидела бочку, качавшуюся на волнах… Думаю, ее послала мне сама Афродита, моя спасительница и покровительница!

Фэйдра украдкой бросила презрительный взгляд на эту самонадеянную особу. Афродита ей покровительствует, скажите пожалуйста! Но богиня красоты, это всем известно, покровительствует только красавицам. Таким, например, как Фэйдра! А эта разве красавица?! Смотреть тошно. Больно нужна она Афродите!