Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский Владыка Иоанн – святитель Русского Зарубежья

И вот, когда в 1963 году церковные нестроения в Сан-Франциско достигли своего апогея, находясь в Аргентине и готовясь к переезду на жительство в США, я с большой скорбью и недоумением узнал, что целый ряд весьма уважаемых мною лиц, в большинстве своем проживавших на противоположном, восточном, побережье страны (включая и моего крестного отца, занимавшего видное положение в военно-общественных кругах эмиграции), приняли участие в совершенно непонятной мне тогда травле назначенного Синодом нашей Церкви на Сан-Францисскую кафедру архиепископа Иоанна. И я лихорадочно принялся знакомиться с любой доступной мне информацией по этому вопросу. Очень мне помогло то обстоятельство, что, будучи одним из ближайших сотрудников правящего Буэнос-Айресского архиерея, покойного архиепископа Афанасия (Мартоса), я мог иметь доступ не только к газетным сообщениям, но и ко всякого рода меморандумам, «открытым письмам», обращениям, памфлетам и даже брошюрам, которыми «борцы за церковную правду» буквально бомбардировали тогда владыку со всех концов нашего рассеяния.

Должен сказать, что Господь помог мне очень быстро разобраться во всей недостойной травле, которой подвергался тогда наш достойнейший архипастырь владыка Иоанн. И я, не удержавшись, отправил своему крестному отцу длиннейшее письмо, доказывая ему, как не прав он в суждениях о делах Церкви, с которыми мало знакомы мы, бывшие военные. И, конечно, написал по поводу совершенно нелепого «дела архиепископа Иоанна», которому пришлось даже быть ответчиком в начатом против него синодальной канцелярией судебном процессе.

Как уже сказано выше, мы готовились тогда к переезду в США. Будучи библиофилом и имея материальную возможность перевезти туда и свою личную библиотеку, я до отъезда занимался поиском интересовавших меня книг. И вот мне стало известно, что семья, прибывшая в Аргентину с Дальнего Востока, частично ликвидирует вывезенную ею библиотеку.

Приняли они меня очень радушно, угостили чаем, и мы долго разговаривали и обменивались мнениями по разным актуальным тогда вопросам. Зная, что эта семья жила раньше в Шанхае и что они очень верующие люди, я не мог удержаться, чтобы не узнать от них что-нибудь о владыке Иоанне.

Надо сказать, что глава семьи был лютеранин. И вот, вспоминая разные случаи из шанхайской жизни, он несколько раз употребил фразу: «Наш владыка Иоанн». Поймав мой недоуменный взгляд, он сказал мне: «Вас, вероятно, удивило, что, будучи инославным, я называю владыку “нашим”?» И тут же объяснил мне, что в этом нет ничего удивительного, так как каждый, кто имел счастье соприкасаться с владыкой, неизменно считал его «своим».

А затем рассказал о случае в больнице, где он лежал после операции. В этой больнице существовал неписаный закон: когда состояние пациента резко ухудшалось, немедленно посылали за владыкой. И вот он заметил, что сестры засуетились у постели одного из близлежащих больных. Не успел кто-то сказать: «Пошлите за владыкой!», как дверь в палату открылась и владыка быстрыми шагами направился... к койке именно того больного, которому в этот момент стало плохо.

Прибыли мы в Нью-Йорк в мае 1964 года. Кстати, наш приезд совпал с началом заседания Собора епископов Русской Зарубежной Церкви, на котором был избран новый первоиерарх – митрополит Филарет (Вознесенский).

Мы с женой и детьми, решив отслужить благодарственный молебен по случаю благополучного прибытия и перед началом новой жизни в новой стране, отправились в Знаменский синодальный собор. Там, в здании Синода, тогда заседали архиереи, и нам сказали, что молебен будет отслужен в нижнем храме в честь прп. Сергия Радонежского.

Приблизительно в середине молебна я почувствовал, что кто-то тихо подошел и стал позади нас. Когда же молебен кончился, я был просто поражен, увидев, что с нами молился... приснопамятный владыка Иоанн. Пока я благодарил священника, владыка подошел к жене, благословил ее и детей и спросил, по какому поводу мы служили молебен. Тут и я подошел под благословение и вкратце рассказал, кто мы и почему молились.

Разве мог я, живя в Аргентине, даже подумать, что когда-нибудь наша семья удостоится молитв сего великого праведника и молитвенника нашей православной русской диаспоры?

Владыка затем с письмом в руках направился в алтарь. Батюшка тут же объяснил нам, что владыке пишут со всех концов света и что ни одно письмо он не оставляет без ответа. Но перед тем как бросить письмо в почтовый ящик, он кладет его на святой престол и молится. Так было и на сей раз: в перерыве между заседаниями Архиерейского Собора владыка нес свой ответ в алтарь.