Святой флотоводец России. Жизнь и деяния святого праведного воина Федора Ушакова, адмирала непобедимого

Нарочный, отправленный с известием этим, переезжает при благополучном ветре море, вскоре возвращается с генералом Ф. Адамом, которому, при въезде в пристань, представились прежде всего костер и пламя, пожиравшее кости, трупы и гробы паргиотов, умерших до порабощения отечества их. Он сходит на землю в виду у архонтов, архимандритов и священников, которые принимают его с безмолвным почтением и объявляют, что положенное ими намерение немедленно исполнится, если он не остановит приближение албанских орд. Он старается их успокоить и входит в город: народные восклицания его не приветствуют, как прежде, всюду царствует унылая тишина, предвестница кровопролития. Пораженный англичанин заклинает паргиотов взять терпение и отправляется в лагерь неверных; турки, не менее англичан страхом объятые, соглашаются на просимую отсрочку и отклоняют тем последнее и ужаснейшее несчастье паргиотов. Вся ночь проведена была в молитве и слезах. На другой день изгнанники, унося с собой кто несколько пепла предков своих, кто частицы земли, горсти камушков или раковин, по отечественному берегу разбросанных, удаляются от родимых скал своих, рыдая и повторяя с горестью: «Прощай, отечество! – прощайте, святые алтари Бога Живого, храмы, где исповедывали мы веру христианскую! Вы будете осквернены неверными! Да будет воля Господня с нами и с жестокими гонителями нашими!» 10-е мая 1819-го года будет днем незабвенным для Греции. С этого времени можно считать совершенное порабощение греков. (Pouqueville. Histoire de la regeneration de la Greese).

Последние ужасные кровопролития Али-Паши и наглый поступок его против Российского в Превезе консула майора Ламброса заставляли адмирала Ушакова вящшее принять участие в судьбе паргиотов, а потому и решился он немедленно, с согласия товарища своего Кадыр-Бея, послать в Паргу гарнизон, несколько орудий и военное судно. Адмирал Ушаков написал к Али-Паше письмо и отправил меня с оным в Превезу, дав мне устное приказание привезти с собой непременно консула Амброса, которого он схватил изменнически и держал скованного на своей галере.

Означенное письмо, писанное на греческом языке, было следующего содержания:

«Жители города Парги прислали ко мне своих депутатов, прося от союзных эскадр помощи и защиты против покушений Ваших их поработить. Ваше Превосходительство угрожаете им теми же бедствиями, которые нанесли войска Ваши несчастным жителям Превезы.

Я обязанным себя нахожу защищать их, потому что они, подняв на стенах своих флаги соединенных эскадр, объявили себя тем под защитой Союзных Империй. Я, с общего согласия турецкого адмирала Кадыр-Бея, товарища моего, посылаю к ним отряд морских солдат с частью турецких войск, несколько орудий и военное судно.

Узнал я также, к крайнему моему негодованию, что, при штурмовании войсками Вашего Превосходительства города Превезы, Вы заполонили пребывавшего там Российского консула, майора Ламброса, которого содержите в галере Вашей скованного в железах. Я требую от Вас настоятельно, чтобы Вы чиновника сего освободили немедленно и передали его посылаемому от меня к Вашему Превосходительству лейтенанту Метаксе, в противном же случае я отправлю нарочного курьера в Константинополь и извещу Его Султанское Величество о неприязненных Ваших поступках и доведу оные также до сведения Его Императорского Величества Всемилостивейшего моего Государя».

Имею часть быть и пр.

Подписано – Ушаков 29-го октября 1798 года.

Корабль Св. Павел на рейде при Св. Мавре

[3]

Скользкое это препоручение, данное мне только по знанию мной греческого языка, немало меня позабавило. Путешествие около всего земного шара показалось бы мне с меньшими опасностями сопряженным, нежели поездка, столь близкая, для переговоров с человеком, каков был Али-Паша. Последние происшествия в Превезе, поразив воображение всех, были причиной, что на эскадре нашей об ином не говорили, как о лютом нраве и о кровавых подвигах турецкого Пугачева. Чрезмерная моя молодость и неопытность в делах (особенно такого рода) заставили бы меня может быть желать уступить опасности и славу этого препоручения другому, ежели бы не дан был мне адмиралом опытный и умный товарищ.

Я был сопровождаем Каймаканом Калфоглу, который, по должности своей военного комиссара при Российском Адмирале, имел снестись с Али-Пашой относительно продовольствия эскадр. Он взял с собой Султанский фирман[49], по сему предмету последовавший, и мы пустились в путь на адмиральском катере. Жители Св. Мавры проложили нам фарватер на некоторое расстояние по каналу двумя рядами прутьев, по причине мелководья, простирающегося от крепости Св. Мавры до Акарнанийского берега.

[3]