Святые грешники

Уважаемый читатель, автору как-то при посещении Киево-Печерской лавры рассказали предание, касающееся нашего героя. Пересказываю так, как запомнилось. Весной к только что избранному архимандритом Петру Могиле прибежали отец-эконом и отец-келарь и пожаловались, что один киевский шляхтич захватил монастырский луг с лесом. Два старца просили на вечерней службе обратиться со словами о помощи к Господу Богу. А что еще оставалось богобоязненным монахам? Но молодой архимандрит решил по-своему. Вооружив дубинами монахов и посадив их на коней, он во главе этого «черного эскадрона» (монахи в черных рясах на черных конях) прибыл в имение нашкодившего шляхтича. Тот, увидев монахов, готовых силой вернуть захваченное монастырское имущество, решил не рисковать и принес извинения за свой поступок. Петр Могила, гарцуя на коне, молча выслушал, а потом развернул свою черную братию и ускакал назад в монастырь. Конечно, это предание, и, возможно, такого никогда в действительности не было, но дух времени передан верно. Как писал Михаил Сергеевич Соловьев: «В это время люди, сильные характером, богатые материальными средствами, знаменитые трудами своими для блага общего, не разбирали средств, когда дело шло о достижении их целей».

Киево-Печерская лавра.

Рисунок Абрагама ван Вестерфелъда. XVII в.

Для поднятия престижа монастыря Петр Могила стал собирать данные о чудесах, происходивших в его стенах, о печерских святых и угодниках. Все это тщательно записывалось и предавалось гласности как среди монашествующих, так и среди мирян, и особенно среди многочисленных богомольцев.

Продолжил Петр Могила и издательскую деятельность своего предшественника. В типографии монастыря был издан «Печерский патерик» и его продолжение «Тератургима, или Чудеса, совершившиеся как в самом Печерском монастыре, так в обеих его пещерах».

Поддерживал архимандрит и связи с Россией, непосредственно с царем Михаилом Федоровичем Романовым (1596–1645) и его отцом патриархом Московским и всея России Филаретом (Федором Никитичем Романовым, ок. 1554–1633). В архиве сохранился интересный документ от 26 июня 1628 г. «Жалованная грамота царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета Киево-Печерскому монастырю, разрешающая монахам периодически приезжать в Москву за денежной помощью для этого монастыря». Кроме денежной помощи монастырю на проезд от границы до Москвы из царской казны выделялось: «архимандриту по осьми денег, а священникам и старцам большим — по 5 денег человеку на день, а остальным старцам — по 4 деньги человеку на день, а слугам их — по 3 деньги человеку на день». Грамота предусматривала защиту приезжих: «А кто на них и на их слугах что возьмет или чем изобидит, и тем от нас быть в опале, а взятое велим отдать вдвое».

Для справки: 1 деньга = 1 копейке серебром = 0,68 г серебра «новгородская деньга» = 0,34 г «московская деньга». В начале XVII в. 1 деньгу получал за день работы плотник; на 1 деньгу можно было купить: 1 курицу, 15 яиц или 3 кг ржи; за корову нужно было отдать от 80 копеек до 1 рубля; овца стоила 12 копеек; 1 кг сливочного масла — 3,5 копейки; топор — 6–7 копеек.

Чтобы польские власти не обвинили православных иерархов в шпионаже и предательстве, отношения с царем и патриархом поддерживались тайно. Например, в октябре 1630 г. из Москвы в Киев были направлены «торговые люди из Путивля Григорий Гладкий, Гриша Пирожников и Гриша Летягин», они везли 300 рублей митрополиту Иову Борецкому «да к печерскому архимандриту Петру Могиле… жалованья семьдесят рублей к прежней даче в прибавку, что послано к нему наперед сего тридцать рублей, да две грамоты, одна грамота писана от нас, а другая от отца нашего, великого государя святейшего патриарха… И приказано им (купцам) накрепко, чтоб они в Киеве те деньги и грамоты митрополиту Иову и архимандриту Петру Могиле отдали тайно, чтоб про то в Киеве никто не сведал и никому б было не знатно».

Контакты между православными иерархами Речи Посполитой, российским царем и патриархом Московским были регулярными и начались они в 1625 г., когда Иов Борецкий направил в Москву посольство с ходатайством о принятии Украины и запорожских казаков «под высокое покровительство и о прощении им вины, содеянной против государя». Михаил Федорович вынужден был отклонить это предложение из-за того, что внутри страны положение было сложным, Россия только стала восстанавливаться после «Смутного времени» и войны с поляками. В то же время материальную помощь Православной церкви в Речи Посполитой Москва оказывала и принимала на своей территории бежавших от репрессий шляхты казаков и крестьян, это было на корысть обеим сторонам. В Речи Посполитой официальная власть поддерживала католиков и униатов, старалась пресечь любые контакты своих граждан с Россией, Православная церковь подвергалась гонениям, а положение православных иерархов не было легализовано. Из-за этого контакты хоть и были регулярными, но проводились тайно.