Святые русской Фиваиды

Строгие установления святого Антония Великого монах Спасо-Преображенской Кенской пустыни Антоний соблюдал неукоснительно и вдумчиво. В житии подвижника говорится, что своим служением и духовной рачительностью он вызывал уважение монахов и настоятеля, что изрядно смущало Антония, который всячески избегал славы и возношения со стороны братии. «В то время в обители не стало иеромонаха, преподобный Пахомий и вся братия просили Антония принять на себя сан священства. Уступая их просьбам, он отправился в Новгород к архиепископу и принял от него священный сан. Возвратившись в обитель, подвижник начал вести еще более строгую жизнь. В монастыре была больница. В свободное от богослужения время преподобный Антоний ухаживал за больными: сам готовил для них воду, омывал болящих, стирал их одежды, ободрял и утешал своим словом», – читаем в житии.

Эпизод важный и полностью подтверждающий то наше предположение, что Антоний читал и хорошо знал труды святого Антония Великого. В «Правилах духовным детям своим, монахам» обнаруживаем такие строки: «Всякий день поутру, встав от сна, узнавай о состоянии больных, которые находятся в одном монастыре с тобою. Не принуждай больного принимать пищи против воли его, также не отнимай ее у него, чтобы не возмутить души его печалью. Если придет к тебе брат, то принимай его с радостью, чтобы он после благодарил за сие и Бога, и тебя».

В течение пяти лет Антоний подвизался в Спасо-Преображенской пустыни преподобного Пахомия Кенского. Однако в 1513 году в поисках большего уединения и молчания он покинул обитель и по реке Онеге добрался до «Емецкого волока Благовещенской убогой пустыни», где предположительно написал икону Благовещения для построенного здесь деревянного храма. Затем вместе с монахами Александром и Иоакимом Антоний достиг порога Темная (или Черная) стремнина, что на реке Шелексе, и здесь поставил храм во имя Николая Чудотворца, кельи «и монастырь оградил» (это Николаевский Шелецкий монастырь). На этом месте к ним присоединились черноризцы Исаия, Елисей, Александр и Иона.

В течение семи лет отшельники подвизались на Шелексе, но, увы, история преподобных Дионисия Глушицкого и Корнилия Комельского, повторилась и в Емецких землях. Читаем в житии святого старца: «Враг рода человеческого не мог больше сносить их благочестия. Он внушил жителям соседней деревни Скороботовой мысль, что с основанием обители земля их будет взята у них преподобным. Жители восстали против отшельников и изгнали их, преподобный Антоний кротко удалился со своими учениками из того места и направился еще дальше на север. Снова начались странствования иноков по лесам и болотам».

В 1520 году Антоний с братьями, спустившись вниз по реке Емце к Северной Двине (по сути, дойдя до своей родины – деревни Кехты), вышли к извилистому лесному потоку Сия, следуя которому, выбрались в местность до того неведомую и безлюдную, а именно, на стрелку, образованную Большим Михайловским озером и озером Черная Лахта…

…Так же получилось сначала зимой 2016-го, а затем летом 2017 года, когда сквозь разреженный лес на горизонте появились сооружения Антониева Сийского монастыря.

Другое дело, что в 1520 году никаких сооружений тут, разумеется, не было. Только болотистое редколесье, голутва да вода со всех сторон обступала пустынников. Читаем в житии преподобного: «Пустынно: непроходимые дебри, темные леса, чащи, болота, заросшие мхом, глубокие озера – таковы были стены, отделявшие от мира место подвигов преподобного Антония. Единственными обитателями этого места были дикие звери. Здесь никогда не было человеческого жилья, одни лишь звероловы порой приходили сюда».

Игумен Варлаам (Дульский) рассказывал, что когда впервые пришел сюда в 1993 году, то был поражен спокойствием, которое царило тут во всем. Пустыня была тиха и величава, и ничто не нарушало ее безмолвия и замирания – ни работавшая в соседней деревне пилорама (как и в Нило-Сорской пустыни в свое время), ни монотонный гул манипулятора при разгрузке лесовоза, ни, наконец, голоса трудников на хоздворе.

Все здесь шло своим чередом.

«Вообще-то первоначально я выбрал Веркольский монастырь. Из Воркуты добирался до Верколы через Котлас, и там один из котласских священников попросил меня заехать в Сию и передать поклон иеромонаху Александру (Зенину). Тогда монастырь только начал восстанавливаться. Приехал сюда, но отца Александра уже не застал… Но я встретился и поговорил с настоятелем отцом Трифоном, и он мне посоветовал остаться в Антониево-Сийском монастыре. Так я остался здесь на послушаниях. Потом принял монашеский постриг» (из интервью с игуменом Варлаамом). Уже когда был рукоположен во священный сан, когда исполнял сначала обязанности духовника, а потом настоятеля обители, он понял, что за внешним царственным величием пустыни кроются многие невидимые стороннему глазу труды и страсти, проблемы, а порой и человеческие драмы.