Святые русской Фиваиды

Следовательно, эпизод нашей книги, рассказывающий об участии Германа в перезахоронении мощей преподобного Савватия, есть в большей части дань художественному вымыслу, изобразительному рисунку повествования, без которого образ немногословного соратника преподобных Савватия и Зосимы был бы, на наш взгляд, несколько формальным, лишенным той удивительной теплоты и открытости, которые характеризовали этого человека.

Можно утверждать, что Герман был тем связующим звеном между соловецкими иноками и поморами, без которого взаимодействие, да и вообще нормальная соседская жизнь, их были бы просто невозможны. Пожалуй, преподобный старец, как никто иной из соловецких началоположников, знал поморский быт и менталитет местного населения, с которым ему, по долгу иноческих послушаний, приходилось общаться. Он полностью погрузился в быт и повседневность поморов, он сам отчасти стал помором, полюбив эти неуютные, на первый взгляд, и суровые земли.

Именно стараниями преподобного Германа интерес к островному монастырю стали проявлять жители Поморского, Карельского и Лямецкого берегов Белого моря. Так, обитатели Сумского посада – места, известного на побережье своим солеваренным производством, морскими промыслами, охотой, а также судостроением, – одними из первых откликнулись на нужды соловецких отшельников, найдя для себя со временем не только духовную, но и материальную выгоду в таком сотрудничестве.

Именно с Сумским посадом связано имя младшего современника преподобного Германа – соловецкого инока Елисея, который почитается в Соборе Новгородских, Карельских и Соловецких святых. К сожалению, информация о жизни этого подвижника практически отсутствует. Исключение составляет лишь финальный эпизод его жизни из «Чуда о некоем черньци Елесеи», когда соловецкие монахи Даниил, Елисей, Савватий и Филарет отправились по благословению игумена (соответственно, Зосимы) ловить рыбу на реку Выг у порога Золотец. Здесь, на берегу реки инок Даниил предсказал Елисею близкую смерть: «К тому убо не имаши рыб ловити, се бот и смерть приближися». И объяла Елисея «великая скорбь», но не потому что он испугался близкой кончины, а потому что не успел принять «великого образа ангельского» – схимы. По совету братий инок сам возложил на себя схиму, однако ночью был исхищен демонами, которые надругались на ним и сорвали с него схимнические ризы. Тогда было принято решение выдвинуться в село Сума (60 верст от Выга), где находилось соловецкое подворье и жил священник.

В одной из поздних редакций жития Елисея это событие описано следующим образом: «Когда они находились на середине Сумской губы, настала великая буря. Волны подобились горам, на судне разорвался парус, сломалась мачта, весла выбило волнами из рук гребцов; к тому же налегла такая тьма, что плаватели едва видели друг друга. Все были в отчаянии, наемники роптали и укоряли иноков, но болящий Елисей не малодушествовал, ибо его успокаивало дивное видение из иного мира. “Не бойтесь и не скорбите, братия, – говорил он соплавателям, едва дыша от изнеможения, – я вижу отца Зосиму с нами в судне, он помогает нам. Все это случилось с нами по действу диавола, желающего погубить мою душу, но Бог по молитвам преподобного Зосимы истребит супостата”. Вскоре затем ветер мало-помалу начал утихать, волны улеглись, на море водворилась тишина».

Однако, придя в Сумской посад, выяснилось, что Елисей, не выдержав тягот пути, скончался, так и не успев принять схиму. Как сообщает житие подвижника, после общей молитвы и заступничества преподобного Зосимы Елисей ожил, был пострижен в великую схиму и причастился Святых Таин Христовых, после чего с миром «отошел ко Господу». Тело его было погребено за алтарем Никольской церкви в Сумском посаде.

Произошло это на рубеже 70-х—80-х годов XV столетия.

В составленном между 1701 и 1710 годами «Сказании о чудесах и явлениях преподобного отца Сумского, нового чудотворца» собрано большое количество описаний молитвенной помощи святого Елисея Сумского как монахам Соловецкого монастыря, так и жителям Беломорского побережья.

Можно утверждать, что обретение мощей преподобного Савватия и перенесение их на Соловецкий остров, безусловно, стало важнейшим событием не только в жизни Соловецкой обители, но и всей Русской Фиваиды в целом.

Трудами и молитвенным трезвением младших современников и учеников преподобного Сергия Радонежского, а также нового поколения подвижников «Сергиевской плеяды» (учеников учеников святого Сергия) иноческая ойкумена на Севере, в частности в Поморье и на Соловецких островах, обрела своих прославленных подвигами и чудесами подвижников (Савватий, Зосима и Герман, Иоанн-свещеносец, Василий-келейник, Макарий-рыболовец, Онуфрий-пустынник, Герасим-отшельник, инок Ианнуарий, Стефан-трудник, Филипп-пустынник, Досифей-затворник, Елисей Сумский), давших наставления тем, кто пришел продолжить их подвиг. В этом, бесспорно, в полной мере выразилась каноническая преемственность и верность традициям, из поколения в поколение передающимся еще от пустынников-анахоретов Древней Церкви.