Святые старцы

На игумена Павла согласие на отправку ценностей в Ригу легло неимоверной тяжестью. Об этом свидетельствует его письмо главе оккупационной администрации, штандартенфюреру СА гебитскомиссару округа «Петчур» (Печоры) Александру Беккингу: «Не нахожу себе места и покоя ни днем, ни ночью. В ушах все время одни и те же слова: пять столетий хранила братия сокровища, а ты, Павел Горшков, позволил увезти их из монастыря. Я надеюсь на ваше доброе сердце, что вы не обречете мое имя на злословия после смерти. Пожалуйста, дайте бумагу, в которой говорится, что все сокровища Печерский монастырь от германского командования получит по первому требованию. Такое удостоверение мне необходимо; ведь неизвестно, когда кончится война, а игумен Павел Горшков может умереть завтра. И я не хочу, чтобы после моей смерти монах-проводник по пещерам всем посетителям, показывая на мой гроб, говорил: “Здесь похоронен Павел Горшков, который отдал все сокровища монастыря, что хранила до него братия пятьсот лет”». Ответом это письмо штандартенфюрер не удостоил. К этому времени бесценные предметы из монастырской ризницы уже были вывезены из Риги в Германию, и возвращать их никто не собирался... К слову, А. Б. ккинг был повешен по приговору военного трибунала Прибалтийского военного округа на рижской площади Узварас 3 февраля 1946 года.

А в августе 1944-го, когда фронт подошел вплотную к городу, в монастырь пришел представитель немецкой военной комендатуры и потребовал у монастырского начальства письменное согласие братии на ее эвакуацию в Германию. Возглавлявший переговоры с оккупантом архимандрит Никон (Мико, 1874-1952) сослался на плохое знание немецкого языка и попросил прийти снова - уже утром, с переводчиком. Когда немец ушел, вся братия во главе со старцем Симеоном встала на молитву в Успенском соборе, перед ракой с мощами преподобного Корнилия и чудотворным образом Успения Божией Матери. Некоторые считали, что нужно покинуть монастырь и отступать вместе с немцами в Эстонию, другие - что следует предаться воле Божией и остаться в обители, чтобы разделить ее участь. Последнее мнение победило. Иеродиакон Иона сказал тогда:

- Мы никогда не уйдем отсюда, несмотря даже на близкое пришествие «красных»; мы прежде всего монахи русского православного монастыря и хотя и погибнем, но не уйдем отсюда, не предадим своей обители.

Наутро офицер вермахта пришел в монастырь снова, уже с переводчиком. Но переговоры завершились для визитеров безуспешно. Три присланных немцами грузовика несколько часов простояли у стен обители и уехали порожними. Выполнить приказ командования - в случае сопротивления эвакуировать монахов силой, а здания монастыря взорвать - немец не рискнул... «Столь неописуемые минуты можно понять только тому, кто был смертником, и потом его вдруг помиловали, - вспоминал иеродиакон Иона, - нас спасла любовь к обители и непобедимая помощь Неба, ибо Бог не в силе, а в правде».

11 августа 1944-го Печоры снова стали советскими. На следующий день газета «Вперед за Родину» писала: «В Псково-Печерском монастыре звонят колокола в честь Красной Армии. Духовенство служит молебен. Настоятель дарит нашим бойцам цветы». А еще через одиннадцать дней город был передан из состава Эстонии в РСФСР.

В первое время сохранялась надежда на то, что монастырь не будет затронут репрессиями. Игумен Павел участвовал в митинге по поводу освобождения Печор 24 августа; через четыре дня, на Успение Божией Матери, монастырь посетил первый секретарь уездного комитета партии Овсянников. Было послано обращение в Ленинградскую епархию о принятии монастыря в каноническое общение с Московской Патриархией. Все закончилось 23 октября 1944 года, когда 77-летний игумен Павел был арестован сразу по трем пунктам 58-й статьи Уголовного кодекса. На допросах он частично признал свою вину и привел многочисленные примеры сотрудничества с оккупантами. Чуть позже арестовали 66-летнего иеромонаха Лина, 45-летнего монастырского кучера Е. П. Петрова, 44-летнюю заведующую хозяйством Т. А. Хитрову и 43-летнюю заведующую иконописной мастерской Э. Грюнберк. Самый тяжелый приговор - 15 лет каторжных работ - от военного трибунала войск НКВД Ленинградского округа получил признавшийся в участии в расстрелах Петров; игумен и иеромонах получили по 15 лет заключения, Хитрова и Грюнберк - по 10. Игумен Павел умер в кемеровских лагерях в июле 1950 года. В конце 1980-х начался процесс его реабилитации, однако в ней было дважды отказано. Лишь после ходатайства епископа Зарайского Павла (Пономарева, ныне митрополит Минский и Заславский,

Патриарший Экзарх всея Белоруссии) и президента Российского благотворительного фонда международной помощи жертвам политических репрессий Н. В. Нумерова игумен Павел был реабилитирован 14 марта 1997 года.