Святыни и древности Турции

Когда на Кипре обосновались венецианцы (вероятно даже, что последние короли Кипра, Иаков Второй и его сын, король-младенец Иаков Третий, были ими отравлены; престол (вопреки завещанию Иакова!) перешел к вдове Иакова Второго венецианке Катерине Корнаро, а уж ее соотечественники, затерроризировав Катерину, в конце концов добились от нее передачи острова Венеции в 1489 г.), они, смертельно (но по справедливости) напуганные осадой Родоса турками в 1480 г., деятельно восстановили франко-византийские укрепления, превратив Фамагусту в опорный пункт сопротивления турецким завоевателям; известно, что в проектировании и возведении фамагустских бастионов принял непосредственное участие великий Леонардо да Винчи, бывший не только деятелем искусства, но и первоклассным изобретателем и военным инженером (в то время – на службе герцога Миланского). Стены крепости достигали 17 метров высоты и 9 метров толщины; окружавший фамагустскую крепость наполненный водой ров был шириной в 46 метров; трое ворот были настоящими отдельными крепостями – юго-восточные Морские (архитектор Николо Приоли, создатель также многих иных башен Фамагусты), юго-западные в Равелине (1544 г.) и северо-западные, в бастионе Мартиненго (1558–1562 гг., архитектор, возможно, Сан-Микеле, однако его имя носит другой бастион 1560 г., у цитадели – «замка Отелло», бастион же Мартиненго назван в честь графа Геркулеса Мартиненго).

С 1489 г. Кипр – последний бастион на пути захватчиков. В 1505–1508 гг. венецианским главнокомандующим на Кипре был Христофоро Моро (то есть Мавр), печально прославившийся своим «разводом по-итальянски»: он задушил свою супругу и сбросил ее тело в море с той самой башни, что ныне стала достопримечательностью Фамагусты под названием «Башня Отелло» (1492 г. постройки) – поскольку именно это историческое происшествие легло в основу знаменитой трагедии Уильяма Шекспира о ревнивом венецианском мавре.

Впрочем, та же история излагается Джиральди Чинтио (1504–1573) в его новелле «Венецианский мавр» – с той лишь разницей, что ревнивый мавр и оклеветавший его жену поручик убили Дездемону мешком с песком (чтоб на теле не осталось следов насилия), после чего инсценировали несчастный случай – обрушение потолочной балки. Детали, в принципе, не важны; все равно, в основе литературных произведений – реальное событие, которому исследователь начала XX века Л. Полонский посвятил чуть ли не целое расследование. Чего стоит, например, такая деталь: платок Отелло, согласно пьесе, был украшен ягодами клубники, но именно три ягоды – правда, тутовника – были в гербе семейства Моро (причем эти ягоды отображали своеобразный каламбур: moro по-итальянски и «мавр», и «тутовое дерево»)! Этот герб, по крайней мере, еще в XIX веке был виден в «сенях», в которые ведет лестница Гигантов (надо полагать, во Дворце дожей в Венеции), а выстроил эти «сени» дед и тезка нашего героя, Христофоро Моро-старший, венецианский дож. Глухое эхо происшествия видно в хронике Мартино Сануто, который поместил под 27 октября 1508 г. следующую запись: «Сегодня был в коллегии (в Венеции) синьор Кристобаль Моро, бывший наместник на Кипре, ныне избранный командующим в Кандии (т. е. на Крите. – Е.С.), с бородою (в знак траура) по случаю смерти его жены». Запись от 5 ноября гласит: «Синьор Кристобаль Моро отказался от нового назначения и вместо него посылается другой командующий».

Согласитесь, это уже не литературная фантазия, а живой, можно сказать, почти протокольный документ, подтверждающий, по крайней мере, смерть жены Моро на Кипре и его там командование. Почему он отказался от нового назначения? Тут дальше догадок никуда не уйти, но они напрашиваются сами собой: может, из-за судебного процесса? По крайней мере, подмечено, что, когда Чинтио описывал фамагустскую драму, он никого (!) из действующих лиц не называет по имени, а лишь по должностям, за исключением Дездемоны – причем это имя можно просто перевести как «несчастная». Отсюда мораль: Чинтио прекрасно знал Венецию и был секретарем феррарского герцога, и, поскольку это скандальное происшествие было истинным, он просто не мог назвать ни одного правдивого имени, чтоб не обратить на свою голову гнев власть имущих. Назвав главного героя мавром, он и так сделал прекрасный намек для знающих ситуацию людей. Прошли века; про внука дожа все и думать позабыли, зато шекспировский ревнивый мавр стал ныне на Кипре весьма раскрученным брендом: – есть много ресторанов и таверн с его именем, и даже марка неплохого красного сухого вина тоже называется «Отелло».