Связи

– Где мы? А… Вы уже раскрыли дело? Нет? Так и знал, что без меня вы ни на что не годны.

– Дьобулус, у тебя кровь под глазом, – встревоженно уведомил Илия.

Дьобулус сгреб со стола салфетку и прижал ее к нижнему веку.

– Острые ногти. Случайно поцарапал себя.

Илия продолжал пристально смотреть на него.

– Не болит? – заботливо спросила Лисица. – Я посмотрю…

– Нет, – резко остановил ее Дьобулус. – Все в порядке.

Кровь больше не сочилась. Илия заставил себя отвернуться.

– В мой кабинет, Дьобулус, – поторопил Октавиус. Поднимаясь, он не привлекающим внимания жестом подцепил Дьобулуса под руку.

– Без этих двоих, которые только мешали, мы без труда со всем разберемся, – пообещал сонный Джулиус, прикуривая.

– О, просто заткнись, – бросил с внезапной грубостью Илия. – И потуши сигарету.

У Джулиуса отвалилась челюсть, но Илия даже не заметил. Он хмурился и думал о чем-то, вращая в чашке остатки кофе.

Лисица встала.

– Ты куда? – поинтересовался Бинидиктус.

– Ты всегда покупал мне кексы в одном и том же месте. С цукатами, шоколадной крошкой, лимонной цедрой, карамелью и мятой.

– Гадость какая, – скривился Джулиус.

– Это должен был быть спецзаказ… наверняка, информация где-то сохранена. Я узнаю, когда в последний раз заказывала кексы. Пекарня уже должна приступить к работе.

– Мы теперь расследуем что-то другое? – не понял Джулиус.

Илия вздохнул и придвинул к себе бумаги.

11.

[6:09, воскресенье. Кабинет Октавиуса]

– Он заметил, Дьобулус, – пробормотал Октавиус. – Он догадался, что с тобой происходит. Причем практически сразу.

– Илия?

– Да. Проницательный парень. До этого как-то не доводилось с ним работать. Кем он здесь числится?

– Архивариусом.

– Медведь блестяще умеет сливать толковых сотрудников.

– Это точно, – Дьобулус кокетливо пригладил волосы.

– Архивариус быстро улавливает смену настроений и понимает полунамеки. В острых ситуациях мы можем на него рассчитывать.

– Вполне возможно, нас ждет настолько острая ситуация, что нам не останется рассчитывать даже на то, что наши головы удержатся на шеях.

– Тоже верно, – вздохнул Октавиус, поднося карту к считывателю. Дверь распахнулась, и, озираясь, Октавиус шагнул в кабинет. – Не могу поверить. Здесь все осталось как было, кроме трещин на потолке и обшарпанных обоев. Но на это я не жалуюсь.

Свет нового дня заглядывал сквозь прозрачные звезды на бархатистых шторах цвета индиго, просачивался сквозь ткань, окрашивая всю комнату в синий, будто она находилась на дне моря.

– Иногда мне снились эти шторы. Что сквозь звезды на меня смотрит огромный глаз. Не то чтобы я не скучаю по этой стране. Просто она слишком живая для меня. Давно обрела собственный разум.

– Так и есть, – Дьобулус улегся на кушетку и расслабленно прикрыл глаза. – Немного наркотиков, и мне совсем захорошеет.

– Лекарства, наверное, все просрочены, – Октавиус застучал по кнопкам на кодовом замке ящичка с медикаментами. Поразительно, что он все еще помнил код. Обычно он выбрасывал информацию из головы сразу, как решал, что более она ему не понадобится.

– Нет, они в порядке. Я настоял на регулярной замене, – под закрытыми веками Дьобулус продолжал видеть звезды. Красные звезды на черном фоне. – Помнишь старые времена? Как мы бесились в Льеде. У тебя было столько девок. Жена выгонит тебя из дома, если узнает, что ты творил.

Октавиус внимательно проверил даты на всех ампулах и приготовил иглу.

– Не выгонит. Наш дом записан на меня.

– Как неблагородно, Октавиус.

– Как предусмотрительно и разумно. Кроме того, этот дом купил я – на деньги, полученные от убитых горем родственников роанских наркоманов.

– Все еще считаешь, что возиться с этими жалкими созданиями твое призвание?

– Никогда не считал, – Октавиус сосредоточенно наполнял шприц. – Но это приносит хорошие деньги, а в некоторых случая – когда дело касается особенных людей – огромные. Особенно в сравнении с теми крохами, что я получал здесь. Хотя не могу сказать, что сочувствую своим пациентам. Они знали, на что шли, и теперь разгребают последствия.

– А те, с которыми ты работал в СЛ?

– Они стали жертвами обстоятельств – и я хотел помочь им. Либо же они являлись настоящими преступниками – и я выводил их на чистую воду. В любом случае я чувствовал, что занимаюсь праведным делом.

– Жизнь имела больше смысла, правда? А потом ты продал его за горсть монеток.

– Зато я сохранил себя. Я отказался нести ответственность за эту страну. В отличие от тебя, Дьобулус. Хотя сейчас я здесь, старый идиот, только и жду, когда рванет, – Октавиус с тревогой посмотрел на шприц. – Эта доза коня свалит. Но иначе мне не пробить твои барьеры, Дьобулус.

– Коли. Может, эта тварь угомонится ненадолго и перестанет жрать мои внутренности, – с горечью разрешил Дьобулус.

– Почему демона успокаивают наркотики?

– Ему нравятся любые деструктивные акты. В том числе и самодеструктивные.

Октавиус протер вену Дьобулуса спиртом.