Связи

– Да. Нет. То есть я действительно в последнее время много думала о том, что хочу завести ребенка. Наверное, сейчас я даже рада. Но слишком встревожена из-за всего, что к этому прилагается. Забота, которую я должна буду проявлять, потеря свободы, трудности на работе. И мне придется как-то общаться с Бинидиктом, раз уж так получилось, что он отец.

– А если бы кто-то другой был отцом, не Бинидикт?

– Это невозможно. Я всегда помнила о контрацепции.

– А в тот раз что случилось?

– В моей сумочке должны были быть презервативы. Но почему-то их там не оказалось. Я могла бы порыться в ящиках стола, но мне было лень заморачиваться, – что-то подсказывало Лисице, что даже если бы она заморочилась, поиски не увенчались бы успехом.

– Какая совсем не имеющая скрытых психологических мотивов безответственность… – Илия чуть дернул уголком губ. – Лисица… раз уже тебе с Бинидиктом ребенка растить, ты не хотела бы поговорить о своих тревогах с ним?

– Я хочу поговорить об этом с тобой.

– А. Ясно. Почему-то все стремятся обсудить свои проблемы именно со мной. Вероятно, я проклят, – Илия подпер голову рукой. – Возможно, дело в том, что ты не очень представляешь себе обычную семью? Я имею в виду в стандартной комплектации: мужчина, женщина, их дети. Я не принижаю отцовских заслуг Дьобулуса, но он весьма далек от традиционной роли.

– Я представляю, что такое обычная семья. И она мне не нравится!

– Что настроило тебя так решительно против?

– Я переживаю за своего брата! – выпалила Лисица.

– Твой брат, – Илия вымученно улыбнулся и посмотрел на телефон. – Действительно, почему бы нам не обсудить твоего брата в этой чрезвычайной для всей страны ситуации. Здорово, что нам как раз больше нечем заняться.

– Я не говорю, что мой брат раньше был счастлив или хотя бы в норме, но….

У Лисицы было двое братьев, но старшего она любила больше – быть может потому, что множество раз была уверена, что потеряет его, учитывая его самоубийственный образ жизни. В последний раз она навещала Науэля в конце августа и застала его в кухне, где он кормил двухлетних близнецов.

День выдался пасмурный, к тому же в их доме с настежь открытыми окнами вечно ходили ветра, и на Науэле был свитер. Лисица заметила дырку на рукаве и указала на нее, но Науэля это не озаботило. Его вообще мало что интересовало с тех самых пор, как он женился. Он выходил из дома только за продуктами и по делам, связанным с детьми. Хотя он все еще осветлял волосы, но больше ничего с ними не делал, просто собирал в хвост. А еще он носил очки, совсем отказавшись от контактных линз. Столько лет прошло, но Лисица не смогла привыкнуть. И все равно было заметно, какой он красивый. Должно быть, на родительских собраниях мамашки глаз не могли от него отвести.

Девочки капризничали, вертелись и разбрызгивали кашу, вызывая у Лисицы желание приложить их лбами об столешницу. Добиваясь реакции, Науэль терпеливо повторял одно и то же требование минимум три раза – Лисица не могла прекратить считать и от этого накручивалась еще больше. Почему вообще так получилось, что при идеально красивом отце все дети пошли в заурядную мать? Те же круглые карие глаза и вечно взъерошенные каштановые волосы. Ну хотя бы сегодня не пришлось терпеть присутствие мамаши: Анна уехала со старшим к зубному. Повезло…

Лисице едва удавалось оставаться с женой Науэля вежливой, и та, конечно, это замечала, но старалась не реагировать. Анна часто улыбалась, часто говорила о еде, часто обнимала детей, заставляла Науэля ложиться спать вовремя. У нее были как минимум семь лишних килограмм, и она убивала массу времени в своем маленьком садике, пытаясь разводить розы, всегда неудачно. Лисица не понимала, что ее брат нашел в этой клуше. Он заслуживал лучшего, чего-то яркого и уникального, а не заурядную женщину, которая, казалось, выросла на грядке, как репка. И Лисица не понимала, почему эта ситуация так ранит ее. Почему она не может перестать об этом думать. Почему уже долгое время чувствует себя такой подавленной.

Илия выслушал ее с кротким смирением.

– Приложить об стол это ты, конечно, сильно выразилась… Хотя, признаю, с непослушными детьми такие мысли иногда мелькают… Но я так и не понял, чем тебе не угодила его жена.

– Мой брат несчастен в браке, – прямо заявила Лисица. – Он в депрессии. То есть он всегда был в депрессии, сколько я его помню, но эта его апатичность еще хуже.

– Сколько лет он женат?

– Десять.

– И все десять лет в депрессии?

– Он стал какой-то другой.

– Так он какой-то другой или он в депрессии?

Лисица просто надула в ответ губу.

– Он взрослый человек и сам о себе позаботится, – заявил Илия. – По-моему, Лисица, за беспокойством по поводу супружеских отношений брата ты прячешь страхи, касающиеся тебя самой.

– Ха? Чего мне бояться? Я успешный профессионал, я обожаю свою работу…

– А что о семье? Твоей собственной семье?

– Раньше я не задумывалась об этом.

– А потом?