Связи

– Спасибо, так лучше, – поблагодарил Октавиус.

– Это странно, – Дьобулус, казалось, единственный не испытывал брезгливости. – Он столько лет плескался в чане со спиритом. Если он сумел залечить свои раны, то мог бы и психику подлатать.

– Он устранил некоторые мешающие ему элементы, но в целом, как мы можем наблюдать по этой комнате, принципиальных изменений не произошло. Интересов нет… живет в грязи… – Октавиус в пять шагов достиг крошечной кухни и заглянул в стенной шкафчик, подцепив дверцу кончиками пальцев, – …все еще ест одно печенье. Вероятно, для него это норма. Другого существования он не представляет.

– И собачий корм, – подошедший Илия потянул за сине-белый уголок, выглядывающий из-под пакетиков с печеньем «Ракета». – Похоже, он даже более больной, чем мы думали.

Это действительно оказался пакет сухого собачьего корма.

– Корм качественный, не из дешевых, – прокомментировал Илия. – Я тоже такой покупаю.

– Не знал, что у тебя есть собака, – рассеянно пробормотал Октавиус, забирая пакет у Илии. Перевернув пакет, посмотрел срок годности корма. Свежий.

– У меня есть собака с моей почти бывшей женой. Учитывая, что Лиза намерена захапать все что только возможно, вероятно, это теперь моя почти бывшая собака…

Телефон Илии зазвонил. После секундного сомнения, Илия ответил на звонок.

– Да, я все еще на работе, – он прошелся взглядом по изгаженному кухонному столу и открытому нараспашку черному от грязи холодильнику. – Почему я должен ехать домой? Меня бросила жена, я свободен как ветер. Нет, я действительно работаю. Я не понимаю, чем ты так недовольна. У тебя новая любовь, удели ей внимание. Почему ты продолжаешь названивать мне? У меня нет времени на разговоры, – он нажал на кнопку сброса и убрал телефон в карман.

– Дьобулус, – позвал Октавиус и, не дождавшись реакции, повторил громче: – Дьобулус!

Илия и Октавиус вернулись в комнату. Дьобулус стоял позади кресла, вперив в спинку застывший взгляд.

– Я вспомнил. Здесь был поводок. Он располагался вот так, свисал со спинки, – Дьобулус изобразил пальцами кольцо.

– Петля с твоей карточки. Так вот что это было…

– Да. И сейчас он отсутствует.

– Значит поводок на собаке. Той самой, которой предназначен корм в шкафу.

– А где же сама собака? – спросил Дьобулус.

– Октавиус, посвети мне, – Илия вдруг рванул с себя свитер.

Несколько минут он пристально осматривал ткань, потом передал свитер Октавиусу и снял джинсы, оставшись в одних трусах. Тело Илии было в прекрасной форме. Дьобулус прошелся по всей длине плотоядным взглядом, заметив который, Октавиус неодобрительно закатил глаза.

– Ну а что? – возразил Дьобулус. – Ты посмотри на него. Он же просто красавец, он идеал. Чего его глупой жене не хватало?

– Илия, что ты ищешь? – поинтересовался Октавиус.

– Шерсть. Вот она, на моих джинсах. И на свитере тоже.

– Если здесь живет собака, шерсть повсюду, Илия. Ничего удивительного.

– Я никуда не садился, ни к чему не прислонялся, – объяснил Илия. – И это не шерсть моей собаки – джинсы чистые, утром я достал их из шкафа, оделся и сразу уехал. Да и цвет немного отличается. Где тогда я мог насобирать этой шерсти, по-вашему?

– В здании «Серебряной Лисицы», – сделал вывод Октавиус. – Собака там же, где и хозяин.

– Если мы продолжим копать, чувствую, мы обнаружим в здании СЛ целую конную кавалерию, – взорвался смехом Дьобулус. – Нет, серьезно. Это уже забавно.

– Илия, ты когда-нибудь замечал шерсть на одежде, находясь на работе?

– Никогда, – мотнул головой Илия. Его светлое тело, мерцающее в свете фонаря, выглядело беззащитным и уязвимым на фоне окружающего безобразия.

– Оденься, пожалуйста, – напомнил Октавиус.

– Да, точно, – Илия поспешил натянуть джинсы.

– Мне нужен фантик от конфеты или просто бумажка, – Октавиус аккуратно собрал со свитера шерстинки. – У вас есть?

Илия дал ему обертку от жевательной резинки, и Октавиус завернул в нее найденную шерсть, добавив еще подобранную с пола.

– Проверю в «Серебряной Лисице». Уверен, развернув обертку там, мы обнаружим, что она пуста. На территории СЛ мы не увидим ничего, что физиологически связано с этой собакой. Ни шерстинки, ни капли слюны. Он это предусмотрел.

– Это все, с чем мы вернемся в СЛ? С клоком грязной шерсти и психиатрическим диагнозом Киношника? – губы Илии дрогнули.

– Мы будем продолжать. Продвигаться дальше, – в голосе Октавиуса зазвучали успокаивающие нотки.